Введение
Когда женщина впервые берёт в руки книгу, обещающую ей путь к самоуважению, независимости и внутренней гармонии, она обычно делает это не из простого любопытства, а из тихой, едва слышной надежды. Надежды на то, что где-то впереди есть пространство, в котором можно перестать извиняться за своё существование, перестать объяснять свои чувства, перестать ждать, когда кто-то другой разрешит быть собой. И чаще всего эта надежда появляется не в момент спокойствия, а в какой-то точке усталости, почти изнеможения, когда становится понятно: прежний способ жить больше не работает. Женщина может не уметь это сформулировать словами, не понимать, что конкретно в ней нарушилось или потерялось, но она чувствует внутреннюю трещину, через которую каждое чужое мнение проникает как холодный ветер, заставляя сомневаться снова и снова.
Путь к внутренней свободе никогда не начинается громко; он начинается с тихого, почти незаметного признака – желания больше не жить так, как раньше. И это желание редко сопровождается уверенностью. Чаще – страхом: а вдруг, если я перестану слушать всех подряд, я ошибусь? А вдруг, если я позволю себе быть собой, меня перестанут принимать? А вдруг, если я скажу «нет», всё разрушится?
Когда-то одна женщина рассказала мне, как она впервые почувствовала эту тонкую грань между собой и миром. Она сидела на кухне, в маленькой комнате, где пахло свежим хлебом и горячим чаем, и слушала, как её близкие обсуждают её жизнь так, будто она сама была всего лишь тенью – чем-то, что можно передвинуть на нужное место. Они говорили с уверенностью людей, которым кажется, что они знают, как лучше: куда ей идти работать, с кем разговаривать, о чём мечтать, как выглядеть, что терпеть, а чего избегать. Она слушала, кивала, делала вид, что впитывает каждое слово, хотя внутри чувствовала нарастающее ощущение удушья, будто её собственный голос был заперт глубоко в груди и тщетно пытался выбраться наружу.
После этого разговора она долго смотрела в окно, следя, как редкие прохожие медленно идут по улице, и размышляла, почему же чужие слова имеют над ней такую власть. Почему стоит кому-то выразить сомнение или критику – и вся её уверенность рушится, словно построенная из песка. Ей казалось, что мир – это бесконечное зеркало, в котором она видит своё отражение только в тех формах, которые другие ей показывают. И если отражение искажено или холодно, значит, такой она и есть.
