Софи́ Вейсс
Сегодня с самого утра в приюте царило небывалое оживление. Ещё бы, ведь леди Биэльс уволили, а ей на смену, по слухам, обещали прислать какого-то мужчину. Бывшего военного, что вызывало особый трепет среди воспитательниц. Ещё бы, у нас тут помимо Патрика, который служил охранником в приюте уже больше сорока лет, и старого доктора Грасса, мужчин и не водилось.
Единственной, кто не разделяла восторгов по поводу нового директора, была я. И на то имелось несколько причин.
Во-первых, я слишком хорошо знала военных. Они беспринципные, грубые и себялюбивые. Возможно, не все такие, но других на своём пути я, увы, не встречала.
Вторая причина плавно вытекала из первой – кто додумался допустить военного до детей? С таким набором качеств ему нужно муштровать студентов в академии, а не малышей, которые ждут ласки и внимания!
Поэтому, пока все прихорашивались, вытряхивая из сумочек коробочки с тенями и пудрой, я нервным шагом меряла лекарский кабинет.
Время близилось к девяти, и моя ночная смена, довольно насыщенная на события, закончилась ещё час назад, а из-за приезда этого нового директора, я не могла уйти домой.
– Что вы так невгничаете? – забавно картавя, уже в третий раз спросил меня доктор Грасс, но я лишь отмахнулась.
Не объяснять же ему, что у меня детская травма, от которой я до сих пор не оправилась. Отец был отставным военным, и… Нет, не хочу вспоминать. Я же в пику ему и выбрала в мужья тихого и скромного парня, но и тут промахнулась – как оказалось, даже тихие и скромные способны вонзить нож в спину.
Доктор Грасс ещё несколько минут посмотрел на мои метания, после же, пробормотав:
– Голова закгужилась, – вышел из кабинета в коридор, аккуратно притворив дверь.
Оставшись одна, я-таки опустилась на стул и шумно выдохнула. В самом деле, Софи, что так нервничать? Работала же ты под мужским началом в лечебнице и ничего с тобой не случалось. И тут перетерпишь! К тому же, если он будет таким же, как леди Биэльс, то есть будет появляться в приюте раз в несколько дней, то и вовсе не о чем переживать.
Но я переживала. Потому что мне нравилось здесь. В приюте я работала всего третий месяц, но как никогда чувствовала себя на своём месте. Не хотелось бы уходить отсюда, я прикипела к детям. Да и они ко мне, думаю, тоже.
