Пашийский полтергест

Инженер-строитель Андрей Петухов, оказавшись в глухом уральском посёлке Пашия, селится в старом доме возле кладбища. С первого же дня он понимает, что жильё с ним делит не кто иной, как местный полтергейст – покойный хозяин дома Гавриил Прокопьевич, или попросту Гаврилыч.

Но это не злобный дух, а призрак с солидным советским стажем, ясными принципами и неистребимой тягой к порядку. Он не стучит цепями, а настойчиво пытается завести в сарае мотоцикл, сливает воду из ведра, требуя экологичности, и бесится от современных брикетов «Доширак».

Взявшись за изучение феномена с научно-бюрократическим подходом, Андрей и его коллеги по кооперативу – философ-прораб Сергей и восторженный юнец Витёк – постепенно находят с Гаврилычем общий язык. Полтергейст из объекта изучения превращается в строгого наставника, неформального прораба, дипломата и даже литературного критика, чья сфера влияния расширяется от одного дома до всего посёлка.

Эта история о том, как бытовой абсурд и потусторонний ужас превращаются в тёплую, полную юмора сагу о дружбе, ответственности и умении находить общий язык даже с теми, кто давно перешёл в иное качество. И о том, что самый правильный порядок – тот, что установлен с душой.

в которой инженер-строитель Андрей Петухов обнаруживает, что отечественный полтергейст отличается на редкость крепким советским характером и странной тягой к мотоциклам.

Великий город Пермь, с его театром оперы и балета и бронзовыми мишками, остался за кормой автобуса «ПАЗ», пахнущего бензином и безнадегой. Автобус, фыркая, высадил меня, Андрея Петухова, человека с дипломом инженера и душой бесстрашного первооткрывателя, в поселке Пашия. Первооткрывателем мне предстояло стать не тропических джунглей, а местного строительного кооператива «Наш Путь», чьи устремления, как я позже узнал, ограничивались путем от дома председателя до единственного магазина.

Жильем мне служил трехкомнатный дворец на отшибе, подаренный женою председателя, гражданкой Ниной. Дворец этот, надо сказать, обладал стойким характером и специфической планировкой: все три комнаты упорно выходили окнами на местный пантеон – кладбище. «Чтобы не скучно было», – как бы говорили эти окна.

Хозяйские родители, предыдущие владельцы особняка, к тому времени уже переехали, если можно так выразиться, на постоянное место жительство прямо за забором, чем несказанно облегчили вопрос наследования.