Буран продолжался всю ночь. Гудел в поднебесье, раздувая могучие меха. Накрывал город снегопадами и ветрами. Хлопал неплотно притянутыми баннерами на рекламных щитах. Отрывал вывески с ларьков и шумел строительным мусором в переулках. Смотреть на эту яростную круговерть из теплого помещения было даже приятно.
Семенов неожиданно запрыгнул на подоконник и отпахнул настежь форточку. От нее сразу повеяло холодом. Олег с наслаждением вдохнул стылый морозный воздух. У него не было никакого желания возвращаться в прокуренный кабинет.
Семенов все также молча спрыгнул на пол и снова закурил.
– А будет неплохо, если Вахтанг раскрутит эту сволочь вот прямо сейчас, – невнятно пробормотал он.
– Хорошо бы, – Олег потушил окурок в самодельной пепельнице.
«Эту сволочь» – наголо обритого семнадцатилетнего паренька взяли на месте преступления. Ствол его пистолета еще не остыл. А из смертельных ран, расстрелянных в упор Ашота Аратуняна и двух телохранителей, поднимался тошнотворный кровавый парок. Дюжие кавказские молодцы понять ничего не успели – из подъезда навстречу им шагнул неприметный паренек и хладнокровно разрядил в армян обойму.
Олег напоследок вдохнул полной грудью и покачал головой, словно пробормотал излюбленное: «Ну и ну».
– Да раскрутим мы его. Легко… – Семенов облокотился на подоконник.
Глаза у него слипались, в углу рта тлела сигарета.
Скинхеда1 они безрезультатно допрашивали пятый час.
– Не спать! – Олег хлопнул его по плечу. – Вахтангу тоже перекур нужен.
Из кабинета доносился приглушенный дверьми голос Гарибова. Конвойный дремал на скамье, привалившись к стене. Олег звонко хлопнул в ладоши и открыл дверь. По его губам скользнула улыбка.
Гарибов брезгливо выговаривал задержанному:
– Значит, я – чурка черножопая? И ты всех таких рот топтал, да?! Мой, моей жены, моего сына… – он посмотрел на Олега. – Может, ударить его? Гирей.
– Успеем еще, – отозвался тот. – Ты лучше отдохни.
Костырев сел за стол и принялся делать в блокноте пометки. На задержанного он не смотрел. Вскоре появился Семенов.
– Ну? – спросил он.
Олег пожал плечами и отодвинул блокнот в сторону.
«Интересно, сколько он еще продержится?» – он выбил из пачки сигарету и принялся ее разминать.
