РИТА
Интеллект – это не суперсила, а диагноз хронического ясновидца. Ты замечаешь фальшь в улыбке знакомого, слышишь ложь в интонациях случайного собеседника, сканируешь мотивы людей, как плохо закодированную программу, и всё это – против твоей воли. Жизнь превращается в игру на выживание, где ты вечный участник с подсказками, которые отчаянно хочешь вернуть. Ты не можешь наслаждаться простыми вещами – закатом, вином, тишиной, – потому что твой мозг уже прошёлся по всем вариантам финала: этот закат сменится ночью, вино ударит в голову, а тишина окажется не наполненной, а пустой. И от этого осознания тысяч путей, ведущих в тупик, становится невыносимо одиноко.
Мир усложнился до невозможности. Не потому, что в нем стало больше правил, а потому, что стало меньше простоты. Между людьми выстраивается не стена – стены хоть видны, их можно обойти или разрушить. Возводится сложная система коридоров, лабиринт из полутонов, недоговорённостей и условностей. Многие из этих коридоров заканчиваются тупиком, потому что люди разучились доходить до конца. Разговаривать – значит не слышать. Смотреть – значит не видеть. Интеллект делает желание длинным, он учит ждать, он расставляет паузы, чтобы было куда вернуться. Я могу слушать, как человек говорит – ловко, точно, выстраивая фразы с идеальным ритмом, и уже по одному этому знать, куда нас заведёт этот разговор. Никуда. Потому что виртуозность с словами давно не означает глубины за ними.
Кажется, в попытке перекричать этот шумный мир мы все разучились пользоваться палитрой собственного голоса. Его тональностью, глубиной, тембром. Всё важнее – орать, чтобы быть услышанным, а не говорить так, чтобы тебя захотели услышать. Самое таинственное и позабытое искусство – это шёпот. Само слово – уже секрет. Он требует такой близости, такого доверия, такого обострения слуха, что на него решаются только с теми, с кем уже не страшно молчать. Шёпот – это не для всех. Это очень частное, почти интимное пространство, которое никто не ищет.
Я иду по улице уверенно, даже если внутри – метель, а на душе сквозняк. Говорю спокойно, даже когда хочется выть в голос. Улыбаюсь вежливо, даже когда собеседник – полный идиот. Я знаю, как работает ипотека, контрацепция и дрожжи. Могу собрать шкаф из кучи дощечек с плевком шурупов и себя – из осколков. Вместо «спасибо» я чаще слышу: «Тебе ж несложно» и «Ну ты ж сильная». Ну да. Сильная. А что делать? Быть сильной – это не про суперспособность. Это про усталость, доведённую до автоматизма. Это когда ты можешь всё, но уже ничто не приносит той детской радости, которую испытываешь, глядя на глупого человека, радующегося просто тому, что сегодня пятница.
