Ничья судьба

Сергей стоял в ходовой рубке. Белоснежный китель, золотые погоны – все как в тех наивных снах, что грели его три года назад в душном кубрике морского тральщика. Он расставил ноги по-морскому, поднес к глазам бинокль. В ушах навязчиво звучал старый, пропахший табачным дымом и казарменной тоской мотив: «Я люблю тебя, жизнь…».

Ирония судьбы – любить жизнь, которая, как выяснилось, состоит из грязных трюмов, соленой воблы и вечного страха перед старшиной.

«По местам стоять!» – прозвучала команда, и он с удивлением понял, что это его собственный голос. Властный, громкий, чужой.

Справа, прижавшись к нему, стояла девушка. Изящная, в белом платье. Ее каштановые волосы пахли дорогими духами, а не дешевым одеколоном, как у тех, что остались там, в прошлой жизни.

– Ну вот и все, уходим в рейс, Юля, – сказал он, и голос прозвучал неестественно нежно.

– С тобой хоть на край света… – прошептала она в ответ.

Ее слова были сладким ядом, опиумом для тех, кто хочет забыть все. А забыть было что. Забыть ту самую жизнь, которую он когда-то так наивно «любил».

-–

Глава первая

Поезд весело стучал колесами, унося его от прошлого, которое пахло мазутом, потом и армейским страхом. За окном мелькали пейзажи – чужие и безразличные. В окне, сменяя один другой̆, мелькали ландшафты: поля, леса, реки, – всё такое родное, но в то же время незнакомое и манящее, завораживающее. Летний̆ пейзаж будоражил воображение Сергея, наполняя самыми радужными надеждами на будущее. На подъезде к Ленинграду поезд издал особенно протяжный̆ гудок, и сердце Сергея забилось непривычно быстро. Ленинград. Город-мечта, город-призрак, город-юношеских грез. За окном уже пронеслись окраины: Колпино, Металлострой, Станция Сортировочная и вот, наконец, Московский вокзал. Проводник включил радио (звучал гимн Ленинграда) и громким голосом объявил: «Город-герой Ленинград», – и немного тише: – «Конечная». Сергей вытянулся во весь рост, ещё раз поправил морской̆ гюйс и фланку, заправив сзади дембельский кармашек, взял небольшой видавший виды чёрный чемоданчик и быстрым шагом направился к выходу из вагона.

На перроне царил хаос – крики, суета, запах лета и пирожков. Натянув потуже бескозырку, Сергей бодрым полустроевым шагом направился на вокзал. Проходя мимо патруля, он чётко козырнул.