Сорок минут.
Ровно столько времени прошло с начала занятия, и я летела вверх по ступенькам.
Никак не приду вовремя.
Я добежала до кабинета, замедлилась у двери, и, убедившись, что Риммы Егоровны нет, нырнула внутрь.
Большинство девочек склонились над работами, надев наушники. Только Женя вытянула шею, близоруко прищурилась и задорно-размашисто мне помахала.
– Привет-привет, – улыбнулась я ей.
– Ты вовремя, – заметила Женя. – Она только что вышла.
Я взяла из шкафа старый деревянный планшет, подхватила два легких стула и подсела к остальным.
– Новый натюрморт, да?
Женя кивнула. Я вздохнула и еще раз посмотрела на свежую постановку, из давно уже знакомого нам кувшина, бутылки, пластмассового яблока, сухих цветов, безымянной книги и грубой, измятой льняной драпировки.
Я перевела взгляд на работы девочек.
Живопись, с ее игривым блеском сосудов и синевой тканей, конечно, привлекала меня сильнее строгого сухого рисунка. Но и времени я тратила на нее куда больше – поэтому, оглядев аудиторию уже готовых карандашных эскизов, я мысленно пожалела о том, что сейчас не рисунок.
Мой лист казался вдовое более неприятно-белым рядом с полуготовой работой слева от меня.
– Быстро ты, – сказала я ее автору.
Автор лучисто улыбнулась, обнажив брекеты. Это была Ника – светловолосая большеглазая девочка, безоговорочно симпатичная, в неизменной синей толстовке. Ника всегда быстро работала.
– Спасибо! – ответила она. – Я вообще люблю рисовать на больших форматах.
– Да? Я наоборот— если и рисую дома, то только в скетчбуке.
– Не-е-ет, я прямо большие листы беру, – Ника размахнула руками, – Вот на таком недавно рисовала масляной пастелью!
Я улыбнулась – мне нравилась в Нике ее забавная запальчивость.
– Блин, классно, я бы на твоем месте развешивала такие на стену.
– Не-е, я стены в своей комнате граффити разрисовываю.
– А родители что?
– Ничего! – Ника рассмеялась. – Им всё равно – что хочу, то и делаю в комнате.
Она быстро нашла фотографии и протянула телефон:
– Вот.
– Ого! Блин, выглядит просто вау!
Действительно, белые стены были сплошь расписаны простыми яркими рисунками и тегами.
– Ещё я собираюсь…
Дверь хлопнула – все развернулись к работам.
– Та-а-ак, не болтаем, – улыбчиво укорила нас Римма Егоровна и просеменила в класс, неся на голове облако седых кудрявых волос. Она вскинула брови: – Нет, нет! Давайте двигайтесь – сколько я вам говорю не ставить посередине стулья, чтобы проход был?
