Original title:
THE LAMPLIGHTER'S BOOKSHOP
Sophie Austin
На русском языке публикуется впервые
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
Книга не пропагандирует употребление алкоголя. Употребление алкоголя вредит вашему здоровью.
Copyright © Sophie Austin 2025
This edition is published by arrangement with Hardman and Swainson and The Van Lear Agency LLC
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «МИФ», 2026
⁂
12 мая 1899 года
Риккалл-холл[1], Риккалл, графство Йоркшир
Наблюдая, как пар изо рта крошечными капельками оседает на оконном стекле, Эвелин Ситон с непроницаемым лицом и выпрыгивающим из груди сердцем произнесла:
– Бесси, к нашему дому подъезжает толпа незнакомцев.
Через ворота, ловко преодолевая изгибы безупречно ухоженной дорожки, с грохотом пронеслись шесть черных карет. Поднимавшаяся из-под их колес пыль в лучах утреннего солнца создавала впечатление, будто к дому подползает огромных размеров змея, готовая проглотить его целиком.
Бесси подошла к окну и ахнула:
– Похоже, это полицейские кареты, мисс.
– Причем целый батальон, – сказала Эвелин, не сводя глаз с приближающихся лошадей – крупных лохматых шайров, выведенных специально для транспортировки тяжелых грузов, – и недоумевая, зачем они привезли столько мужчин и столько больших телег.
Наконец мужчины стали собираться на вымощенной гравием дорожке. Из местной полиции они определенно быть не могли: во всем Йоркшире вряд ли набралось бы столько полицейских. Выходя из карет, все они поднимали глаза на окна, без сомнения испытывая то же чувство, что и всякий впервые увидевший Риккалл-холл: изумление. Этот огромный старинный дом, этот увитый глицинией каменный левиафан мог бы с легкостью разместить в своих комнатах целый полк, однако на деле в нем жили лишь Эвелин, ее мать и пара слуг, которых они пока еще могли себе позволить. Однако эти мужчины, надо думать, об этом не знают и могут попросить хозяина.
И тогда мать снова впадет в свою меланхолию.
Эвелин сделала глубокий вдох и оторвала взгляд от окна.
– Как бы там ни было, Бесси, полагаю, встретить их следует мне. Ты знаешь, как поздно сейчас встает маменька, и к тому же она еще слишком… – Эвелин осеклась. Слово «слаба» совершенно не подходило ее матери, обычно такой яркой, живой, энергичной женщине, которая теперь укуталась в свою грусть, как в саван.