Часть 1 УРОК КРАСНОГО ВЕЕРКА
Глава 1 Исчезновение в Тунвэньгуане
Первые лучи солнца, жидкие и робкие, только начали золотить загнутые к небу крыши павильонов «Тунвэньгуань». Воздух, обычно напоенный ароматом цветущих слив и строгой тишиной учености, сегодня был густ и тяжел от тревоги. Вековые кедры, безмолвные свидетели взращивания будущих звезд дипломатии, будто бы замерли в недоумении, наблюдая за непривычной суетой.
По вымощенным камнем дорожкам, словно сорванные с ветра осенние листья, метались слуги в синих куртках. Их испуганные лица, на которых застыл отпечаток ночного кошмара, мелькали в утренних сумерках. Рядом с ними, теряя обычную профессорскую невозмутимость, суетились преподаватели в скромных, но качественных халатах. Их движения были резки, голоса срывались на шепот, полный дурных предчувствий. «Тунвэньгуань» – улей знаний и дисциплины – внезапно осиротел и потерял свой стержень.
Причина паники витала в воздухе, густея с каждой минутой: пропал Чэнь Цзыхуа. Не просто студент. Юноша с ясным, как утреннее небо, умом и манерами, предвещавшими блестящую карьеру. Его комната, расположенная в самом престижном общежитии, стояла распахнутой настежь. Постель была нетронута, словно к ней и не прикасались, а парадный халат с вышитым символом семьи Чэнь аккуратно висел на стуле. Это было немыслимо. Для человека его положения, сына могущественного Чэнь Дажэня из Цзунлиямяня, чей взгляд мог решать судьбы провинций, исчезнуть подобно ночному вору – верх безумия и неслыханный скандал.
В кабинете директора, пропитанном запахом дорогой туши и старой бумаги, царил леденящий душу ужас. Сам директор, мужчина с седеющими висками и лицом, привыкшим выражать лишь ученую сосредоточенность, сейчас сидел за столом, бессильно опустив голову на руки. Он видел не книги на полках, а крах всего, чему посвятил жизнь. Честь «Тунвэньгуань», этого сокровенного сада империи, была попрана. А вместе с честью улетучивалась в дым и его карьера, вся его репутация, выстраиваемая десятилетиями. Тень гнева Чэнь Дажэня, тяжелая и безжалостная, как глыба нефрита, уже нависла над школой.
Напуганный до дрожи, он отдал приказ, о котором тут же пожалел: была вызвана городская стража. И теперь гарнизонные солдаты, грубые и невежественные, в своих потрепанных мундирах, глумились над тишиной храма знаний. Их тяжелые сапоги гулко стучали по отполированным до блеска деревянным галереям. Они входили в комнаты студентов, не стучась, сметали свитки и книги со столов, роняя на пол бесценные трактаты. Их вопросы, больше похожие на обвинения, пугали прислугу до слез. Девичья-служанка, убирающая в корпусе, прижалась к стене, заливаясь слезами, пока один из стражников с тупой угрозой в голосе требовал от нее «признаться, куда она спрятала молодого господина».
