– Егорка!
Голос с улицы показался знакомым. Но тут же во дворе отчаянно и звонко залаял Рыжий – значит, чужак. Отложив гитару, Егорка подошел к окошку и осторожно приподнял угол занавески – Квадрат.
Опустив занавеску, Егорка замешкался. Меньше всего ему хотелось видеть сегодня кого-либо из подъездной компании. В этом ноябре стали случаться странные дни, когда ему хотелось остаться в своем старом, скрипучем доме, побыть одному. Затопить печь, бренчать на гитаре, забравшись на диван. Слушать, как отстукивают время настенные часы, с медным боем. И сегодня был один из таких странных дней. Тем более что на улице с утра моросил отвратительный дождичек – мелкий, ледяной, еще немного и посыплется снежная крупа. И небо над головой было всех оттенков серого цвета, тяжелое и низкое – небо ноября. Вернувшись из школы, Егорка остался дома, затопил печь и воцарился на диване, с гитарой в обнимку.
Рыжий лаял уже реже и тише. Егорка снова осторожно выглянул в окошко, в надежде, что Квадрат свалил. Но тот продолжал мяться на крыльце – белобрысая голова не покрыта, модная ярко-красная куртка из болоньи расстегнута. Что-то во всем его облике было жалким. И к тому же никогда прежде этот пижон не заглядывал в гости.
Квадрат снова позвал:
– Егор!
И чуть дернул за ручку входную дверь, надежно запертую изнутри на железный крюк. Егорка поплелся отпирать.
Когда он скинул крюк и распахнул дверь, в лицо с улицы пахнуло холодом и сыростью. Квадрат молча проскользнул мимо, боком, буркнув что-то невразумительное, а Егорка вышел на крыльцо, присел на корточки и ласково погладил тут же радостно подбежавшего Рыжего по спинке.
Когда Егорка вернулся в дом, Квадрат, сбросив куртку и ботинки, уже забрался в самую глубину, и сидел там, в темной детской комнате, перед открытой печной дверцей, глядя на огонь.
– Свищ совсем …, понял, да? – нервно затараторил он, обернувшись к Егорке. – Напился, и бегает по району, понял, да? Меня ищет…
Егорка молчал.
– За что взъелся, … проссышь, понял, да? – продолжал возбужденно стрекотать Квадрат. – Пьяный, собака… Говорит, что в сарайке я сказал что-то вчера… Придурок, … ваще… Урод полный…
Нервное возбуждение Квадрата передалось и Егорке. Он вышел из детской, включил магнитофон.
– Был еще недавно я любим и мил… – запела «Юность» веселым многоголосьем. – Отчего внезапно изменился мир…
