В ушах стоял оглушительный белый шум, словно после взрыва. С каждой секундой он становился все громче, вытесняя любую мысль, любое чувство, кроме одного – животного страха. Воздух был густым и тяжёлым, как сироп. Каждый вдох обжигал лёгкие, давался с трудом, будто я пыталась дышать под водой. Головокружение подкатывало тошнотворной волной, и казалось, ещё немного, и из меня вытянут душу, как нитку из старого свитера, оставив лишь пустую, безжизненную оболочку.
Я чувствовала теплею, липкую струйку, ползущую от разбитой губы. Медленно, неспешно, словно издеваясь. Её солоноватый металлический вкус въелся в язык. Очередная алая капля сорвалась вниз, растеклась на белой блузке алым, безжалостно ярким цветком предательства, которого я не совершала. Он ненавидел, когда я ношу белое. Говорил, что это цвет невинности, которой у меня больше нет.
Ярость в его глазах, обычно таких темных и глубоких, была всепоглощающей. В них не осталось и следа от того обаятельного корейца с лучистыми глазами и ослепительной улыбкой, который три года назад, улыбаясь, преподнёс мне букет пионов и сказал, что будет любить до конца своих дней. Теперь в этих глазах бушевала черная буря, холодная и бездонная, как океанская пучина. Он был наследником империи, выстроенной на насилии и страхе, и сегодня он превзошёл в жестокости даже своего отца – легендарного и беспощадного Пака.
Мои руки дрожали мелкой, предательской дрожью. Я сжала их в кулаки, чувствуя, как впиваются ногти в ладони, но не посмела издать ни звука. Любое слово, любой вздох могли стать последней каплей. Пусть лучше он проводит время со своими нарядными, подобранными для него отцом «спутницами». Пусть лучше он вообще забудет о моем существовании. Любое его прикосновение сейчас вызывало бы лишь леденящий душу ужас.
Наша сказка о безграничной любви, начавшаяся под бархатное небо Сеула, осыпалась пеплом несбывшихся надежд и алыми, живыми каплями моей крови на бежевый ковёр нашего… Нет! Его особняка. Роскошная золотая клетка внезапно ставшая камерой смертников.
Сопротивляться? Это было бессмысленно. За непослушание он убивал. Я видела это своими глазами. Он называл это «поддержанием порядка». Моё исчезновение было бы лишь вопросом времени. Как бы я не мечтала вырваться, самостоятельно ничего не выйдет. Ибо он контролировал практически всё в этом городе. Включая меня саму.
