Посвящается тем, кто сражался на полях Великой Отечественной Войны и победил.
Пулемет фашиста замолчал и Игнат открыл глаза.
Все мысли, все проклятия и все молитвы уже были повторены тысячу раз и казалось, что повтори он их – ничего не изменится. И даже не важно к кому толком он обращался в эти минуты слабости и страха – к высшим силам, с низшим или к праотцам.
Игнат это делал не задумываясь и не стыдясь. Атеистом он стал еще в детстве, комсомольцем совсем недавно. Но желание жить в нем было всегда. Как и у тех, сейчас, также как он- Игнат Проверин- лежали, вжимаясь в землю, цепляясь за нее зубами.
Пока этот проклятый фашист бил своей молотилкой над их головами.
Раздались короткие крики.
Кажется, в кого-то попали. Игнат не смог определить как и в кого. Может этот бедняга ранен. Тогда надо позвать санитаров или санитарок. Пусть вынесут, окажут помощь…
Хорошо, что не в него.
Игнат сделал вдох. Медленно, чтобы его набирающая воздух спина не поднялась настолько, чтобы ее заметил фашист. Страх, что трава вокруг может оказаться не такой и высокой, чтобы скрыть его от злобного взгляда врага, заставил его еще сильней вжаться в землю. Вплоть до боли в согнутых и прижатых к бокам локтях.
Каска, за которой он сейчас прятался всем своим телом, показалась ему тоньше бумаги. Сейчас она была для него единственным заслоном, препятствием, защитой между бешенным потоком пуль и головой. Будь у него еще что-то, то Игнат прятался бы и за этим.
Бугорок? За ним можно было бы укрыться.
Трава? За ней можно было спрятаться.
Старая коряга? Еще лучше.
Но у Игната была только старая потертая каска…
Если он сейчас двинется, то это движение может заметить какой-нибудь фашист.
Проверин представил как какой-нибудь гад показывает пальцем в него. И пулеметчик тут же наводит горячий от выстрелов ствол прямо в Игната…
Прямо сейчас!.. секунда!..
…фашист прищуривает глаз…
…вот он нажимает на спусковой крючок!..
Сейчас!..
Нет?
– С…ка…– тихо прошептал Игнат, готовясь к смерти.
Неужели сейчас?!..
Но выстрела всё не было.
Только тишина…
Чего он ждет?
…Мама…мама, где ты?.. ты обещала, что дождешься меня… мама, а я тут, возле какой-то деревеньки…
Игнат поморщился, вспоминая название…
Не могу. Не помню. Их уже столько было, что и не вспомнишь…
В груди стало горячо от задержанного вдоха, и Игнат тихо выдохнул его остатки.
