Утреннее солнце припекало. Сразу становилось понятно, что день выдастся погожим и жарким. Лучи солнца, падая на молодую зелень, придавали ей вид пластмассы. Трава и одуванчики казались совершенно игрушечными, и на мгновение могло показаться, что они навсегда останутся в таком неизменном виде. Такой выдался конец мая. Небо без единого облачка напоминало тихое море в штиль. Если бы в этот момент под ногами оказалась вода, то отражающееся в ней синее небо и все вокруг соединилось бы в общую картину, создав удивительную красоту слияния природы, словно небо и земля поцеловали друг друга.
День еще только начинался. В это время город лишь просыпается. Он еще не единый организм, соединенный в вечный двигатель, а представляет собой словно только что запущенные шестеренки, которые, чуть покрутившись, замолкли, лениво пробуждаясь, и позволили себе немного помолчать.
Ранним утром на улице чаще всего можно встретить собачников. Некоторых – с недовольными лицами, особенно в период распутицы, когда приходится в хмурую погоду выгуливать питомца, а потом спешить на работу. Летом, конечно, совсем другое дело: даже предстоящий рабочий день кажется не таким длинным, а гулять с собакой – сплошное удовольствие. Пусть и короткая, но все равно радость – провести утром время под ярким солнцем или в тени молодой зелени.
– Тимоша, не отбегай далеко, – вполголоса сказала девушка в яркой фиолетовой кофточке и белой бейсболке.
Тимоша, рассекая лапами и высунув язык, бежал к хозяйке. Он тоже был рад яркому солнцу и утренней прогулке.
– А мой Барри стал совсем неповоротливый – сказала другая. – Много ест и мало двигается. Совсем стал похож на мягкую булочку. Так и буду его называть – Булочка.
– Тамара Михайловна, перестаньте меня смешить, – рассмеялась собеседница. – Барри такой забавный. Даже его упитанный вид придает ему невероятную харизму… если, конечно, так можно говорить про собак.
– Спасибо, Шурочка. – улыбнувшись, произнесла Тамара Михайловна.
– Шурочка, подожди. Посмотри, мое-то зрение меня подводит… Что это там, между кирпичным гаражом и синими воротами?
– Мамочки! – завопила Шурочка. – Тамара Михайловна, это же человек! Человек висит!..
Шурочка начала кричать, а из глаз ее покатились слезы. Это был страх от увиденного.
Тамара Михайловна была уже в возрасте и многое повидала за свою жизнь. Она схватила Шуру за руку и тихим голосом велела ей успокоиться. Крик Шуры сменился частыми всхлипами, и обе женщины решились подойти ближе. Их взору открылась печальная картина.
