САД БЕЛОГО ВОРОНА
Глава 1.
К утру город знал моё имя так, как обычно не знают имён живых. Его произносили с придыханием, раскатывая по нёбу, как тягучую карамель. Рецензии за ночь разрослись; их было так много и так однозначных, что я впервые поняла: наступает момент, когда спорить больше не о чем. На столе копилась бумага – рукопись со следами вырванных скоб; на экране – вкладки с одинаковыми заголовками: «Как упасть после триумфа», «Синдром второй книги», «Марш к краю». «Под Луной» звучала повсюду – как навязчивый припев, от которого не спрятаться.
Моя квартира, когда-то кокон мягкого света, книжных стопок и выцветшего бархата на креслах, теперь казалась бутафорской. Уют вывернулся наизнанку, как карман. Запах старого паркета и воска, всегда меня успокаивавший, теперь отдавал пылью и застоем. Два окна в пол, выходившие на тихий заснеженный двор, стали витринами, где я – экспонат: Писательница на грани. Я поймала себя на том, что крадусь по собственному жилищу на цыпочках – будто боюсь разбудить прежнюю хозяйку, ту, что могла просто жить здесь, а не отсиживаться между одним визитом к психологу и следующим.
На кухне пахло дешёвым кофе; я варила его, как ставят свечу – не для вкуса, а по ритуалу. Окно было распахнуто настежь, и февральский воздух казался не столько холодным, сколько безличным. Я держала кружку двумя руками, чтобы они были заняты, – иначе они начинали жить своей жизнью: проверяли ленту, листали до первых обидных слов, снова возвращались на почту, где хорошего никогда не бывает.
Почта не подвела. В восемь сорок семь утра пришло письмо от издателя – лаконичное, как счёт: вынуждены пересмотреть планы на ваш новый проект, вернёмся к разговору летом, надеемся на взаимопонимание. В конце стояла запятая, а после неё – моё имя. Запятая была лишней. Моё имя – тоже.
Телефон дрогнул: напоминание о сессии. Я включила ноутбук; камера сразу выдала меня – мятая кофта, лицо, как после долгого плавания, волосы, запутавшиеся в собственной апатии. Доктор Чен улыбнулась; у неё была ложбинка на подбородке, и я всегда смотрела на неё, чтобы не видеть себя в маленьком окошке рядом.
– Элина, доброе утро, – сказала она. – Как вы?
Вопрос был детским и потому невыносимым. Я пожала плечами. Честность не сразу удаётся.
– Жива, – сказала я. – Пока ещё.
