В тот вечер Канну опять отругали
за непослушание и заперли в «комнате отдыха» – как эту крошечную,
площадью метр на метр каморку называли воспитатели – чтобы она
«подумала над своим поведением», а также над тем, что «кодекс юной
леди» нарушать не следует.
— Я плохая! — Девочка забилась в
угол, обхватила руками коленки и закрыла глаза. — Плохая. Хорошие
девочки не капризничают. Хорошие девочки должны делать все, что им
говорят.
— Неужели вообще все? Даже если
это будет страшно и больно? — услышала вдруг малышка тихий,
бархатный и какой-то «мурлыкающий» мужской голос. — Неужели у тебя
совсем не должно быть свободы воли?
Девочка вздрогнула, открыла глаза
и робко заозиралась по сторонам. Рядом никого, дверь каморки
по-прежнему заперта.
Малышка уже было решила, что ей
показалось, когда, спустя буквально пару мгновений, «голос»
вернулся:
— Ты действительно считаешь, что
твои воспитатели правы?
— Да, — шепотом произнес ребенок,
наконец-то поняв, что дядя стоит с той стороны двери, а этот
разговор – просто проверка на то, хорошо ли она усвоила преподанный
ей воспитателями урок. Поняла, что если ответит правильно, то,
может быть, ее досрочно выпустят из «комнаты отдыха». Иногда
воспитатели могли так сделать. — Я была непослушной. А если юная
леди ведет себя плохо, то воспитатели должны ее наказывать, ради ее
же блага.
— Это ведь сейчас даже не твои
слова… — «вздохнул» голос. — Так написано в книге, которую «они»
специально написали для таких детенышей как ты. Повторяю свой
вопрос. Ты действительно считаешь, что твои воспитатели
правы?
— Да, — повторила малышка и
почувствовала, как часто-часто забилось сердечко.
— Нет. Ты так не считаешь. Ты
просто их боишься. Хочешь выбраться отсюда?
Естественно, Канна хотела. Хотела
выбраться из темного чулана. Но сказать об этом – значит надеяться
на поблажку и не быть готовой понести наказание за свое поведение
до конца, а хорошая девочка всегда должна выдерживать наказание до
конца.
— Нет, детеныш. Выбраться не из
чулана, а из пансиона. Хочешь?
— Вы… — Девочка вдруг все поняла.
Она поднялась с пола, отряхнулась и вытянулась по струнке. — Вы мой
будущий хозяин, да? Вы решили меня забрать?
— Забрать? — Канна почувствовала,
как этот невидимый мужчина «закрыл глаза и медленно пожал плечами».
Наверное, будь на ее месте кто-то другой, кто-то взрослый, он
обратил бы внимание на эту странность. Когда напрямую собеседника
не видишь, но исходящие от него жесты ощущаешь. Однако Канна была
всего лишь девятилетней девочкой и на этот счет даже не задумалась.
— Не забрать, детеныш, а дать выбор: быть со мной или не быть.
Решай сама, юная леди. Выбирай.
