Принять удар

Книга, как и бой, – это не соло. Это работа команды, и за каждой страницей этой истории стоят те, кто был в моём углу ринга.

От всего сердца благодарю:

Мою сестру, Марию. Ты была не просто редактором – ты была моим стратегом и секундантом. Твоя безжалостная честность, чутьё и колоссальная работа над сюжетными линиями и характерами героев направляли каждый мой «удар». Без тебя этой победы просто бы не было.

Моих тренеров Андрея Ивановича Орлова и Олега Викторовича Перцева.

Вы научили меня не просто стойкам и комбинациям. Вы показали, как зажигается огонь, когда надеваешь перчатки; что значит почувствовать упругость ковра под ногами; какая ярость и благодать живут в точном ударе и в уходе от него. Вы вложили в меня не технику, а душу боя – и я попыталась вдохнуть её в эту книгу.

Моего идейного вдохновителя, Олега Шаткова.

Ты сказал «ты можешь» неспортивному автору, который пришёл в зал за ощущением реальности. И когда после пятой тренировки всё моё тело кричало «стоп», а я уже была готова сдаться, твоё «ты можешь всё» затянуло меня на долгие годы.

Спасибо за веру, которая стала топливом для этой истории.

Ирину и Юлю, моих первых читателей.

И моего супруга, Михаила.

Ты, прошедший свой путь в боксе, стал моим первым и самым важным спарринг-партнёром в мире этой прозы.

Твои советы, твоё «так не бывает» или «да, так и есть» привнесли в историю ту самую реальность, без которой она бы рассыпалась. Спасибо за терпение и поддержку на всех раундах этого марафона.

Эта книга – наш общий нокаут. Спасибо, что были в моём углу.

От боли в печени мир сузился до белой вспышки и оглушительного звона в ушах. Гул толпы отступил, сменившись навязчивым, свистящим звуком собственной крови, бьющей в висках. В этом вакууме не было ни ненависти ревущих зрителей, ни злорадной ухмылки соперницы – только всепоглощающий, животный инстинкт: выжить.

Юля судорожно сжала пальцы, впиваясь в липкий от пота и крови настил ринга. Перед глазами проплыло лицо Марка – того самого рыжего задиры из детдома, что сломал ей ребро, пригвоздив к холодному полу подвальной котельной. Та же беспомощность. Та же ярость, бесполезная и гуляющая по венам раскаленным свинцом. Только тогда не было этой толпы, жаждущей, чтобы твою боль превратили в зрелище.