Имя – не приговор, а едва уловимый намёк; направление, данное свыше.
Её звали Алетéя. Ударение – на вторую «е». В древнегреческом языке это имя означало Истину. Только не ту, что звучит в громогласных речах и красуется на первых страницах хроник, а ту, что нисходит как невидимая благодать – мягко ложится на сердце, готовое внимать, и открывается лишь тому, кто осмелится быть честным с самим собой.
Истина не ищет милости, не красит губы алой помадой, не привлекает жадные взгляды прохожих. Она просто есть. Её можно встретить в утреннем отражении зеркала, когда сон ещё не отпустил, а глаза, свободные от фальши, чисты и обнажены.
Её спутник – скромный и верный – Внутренний Голос, появился вместе с Алетеей и обитает в глубинах её внутреннего мира, ожидая своего часа пробуждения. Сегодня ли, завтра или через десятилетия – неведомо.
В тот самый редкий миг, когда Алетея перестаёт прятаться и осмеливается показывать миру своё истинное лицо, Внутренний Голос становится слышимым. И этого достаточно. Достаточно, чтобы его невидимая, однако такая ощутимая сила вела её по пути пробуждения, наполняя изнутри своей подъёмной и непоколебимой энергией жизни.
Долгое время связь с Внутренним Голосом была не выстроена для девушки. Отвлекающая суета и людской шум осквернили его священное присутствие и отравили чертоги разума девушки. Связь прервалась. Ещё бы немного и вовсе потерялась.
Истина проста: однажды привычная видимость иссякнет, фальшивые роли перестанут овладевать – и захочется простого, человеческого – быть. Быть таким, каким создала природа. В великий час пробуждения у Алетеи появляется неистовое желание войти в собственную тьму.
Там, где раньше была слепота, для неё виднеется то, что всегда было рядом – Внутренний Голос.
– Да лопнет же мыльный пузырь!
Дверь стояла, словно хранительница забытых миров. Время изъело её поверхность – некогда гладкая и блестящая краска облупилась, крепежи проржавели и превратились в неподвижные, а дерево потрескалось, потемнело. И всё же она не исчезала – знала: придёт та, ради которой всё ещё держит пост.
Алетея подошла к порогу. Чувство времени исчезло – невозможно было определить, какое сейчас время суток. Она оказалась одна посреди непостижимого. И это непостижимое было настолько необъяснимо, что оставалось лишь бездумно хлопать своими миндалевидными и выразительными глазками с длинными ресничками, – и изо всех сил пытаться напрячься, чтобы понять. От этого всё внимание сосредоточилось в зрении: остальные чувства отошли на задний план.
