Сообщение нулевое. Записка
Дверь с громким хлопком закрывается, ключи звенят брелоками, проворачиваясь в замке.
– Я вернулась.
Тая знает, что говорит с пустотой, но молча заходить в дом еще не привыкла. Года недостаточно, чтобы смириться с одиночеством и редкими встречами с родителями по выходным. Отец все время в командировках, разъездах, а сегодня – не тот счастливый день, когда он возвращается. С мамой же она видится по утрам: перекидывается парой фраз, обнимается и прощается, если повезет, то в субботу они наговорятся за всю неделю, испекут шарлотку, пытаясь вернуться в уютные дни, когда их жизнь была простой и понятной.
Тая разувается, оставляя ботинки оттаивать на прорезиненном коврике, бросает на тумбу рюкзак, стягивает белую шапку, вытаскивает себя из красивого, но не очень удобного голубого пуховика. Вздыхает. Тянется включить свет и замирает. Хмурится. Маленькая бумажка лежит на коврике рядом с ботинками, интригуя росчерком корявых цифр. Тая поднимает записку, всматривается в незнакомое странное имя и фыркает.
Из комнаты, лениво потягиваясь, выползает пятнистая кошка.
– Представляешь, мне в капюшон записку подсунули, – Тая трясет этой бумажкой перед розовым носом, вызывая недовольный мявк. – Прости-прости, проголодалась?
Тая ласково почесывает светлый кошачий бок, прежде чем пройти на кухню. Стальная мисочка для корма сияет вылизанным дном, словно Кнопу не кормили примерно никогда. Жалобное мяуканье явно должно поведать всему миру о несправедливо нечесаных весь день боках, некормленном светло-желтом пузике, наглом солнечном зайчике и всех-всех трудностях жизни одной маленькой, но смелой кошечки. Хруст корма сменяет разговоры, являясь высшей степенью благодарности и почета.
Желудок неприятно тянет, убеждает поесть, но сил хватает только на половину коробки кефира. Полежать всего чуть-чуть, хоть полчасика, а потом Тая будет и хорошей дочерью, которая приготовит ужин, и чудесной хозяйкой, зарывающейся носом в рыжую макушку, и даже прилежной студенткой, выполняющей домашнее задание.
Записка и телефон летят на кровать первыми. Тая же со стоном переодевается в пушистую пижаму, а только потом падает следом. Если уткнуться лицом в подушку, будет не видно трех книжных полок, украшенных огоньками гирлянд, рабочего стола, заваленного тетрадями, и шкафа с одеждой, притаившегося в углу. Никаких плюшевых монстров, тонн косметики или плакатов любимой группы, разве что три фотографии: с родителями, друзьями и с первой победы в соревнованиях.
