Elizabeth von Arnim
VERA
© Чарный В., перевод на русский язык, 2025
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.
I
Когда доктор ушел, и две деревенские женщины, которых он ждал, поднялись наверх и закрылись в комнате с ее покойным отцом, Люси вышла в сад и, прислонившись к калитке, уставилась на море.
Ее отец умер в девять утра, а сейчас было уже двенадцать. Солнце палило ее непокрытую голову; выжженная трава на краю обрыва, запыленная дорога у калитки, мерцающее море и редкие белые облака на небе – все пылало и сверкало в безмолвной, бездвижной бесконечности света и жары.
Люси смотрела в эту пустоту, застывшая, словно высеченная из камня. На море не было ни единого паруса, на горизонте не тянулся дым от далекого парохода, в небе не мелькали птичьи крылья. Казалось, что все, что способно двигаться, обратилось в камень. Дремота сковала все звуки вокруг.
Люси смотрела на море, и ее лицо было таким же пустым, как яркий безжизненный мир перед ней. Вот уже три часа как умер ее отец, а она совершенно ничего не чувствовала.
Всего неделю назад они с отцом, полные надежд, приехали в Корнуолл, радуясь милому меблированному домику, который сняли на август и сентябрь, уверенные, что чистый воздух пойдет ему на пользу. Уверенность никогда их не покидала – за все долгие годы его болезни они всегда были полны уверенности. Он всегда был таким хрупким, и она заботилась о нем. Заботилась о нем, таком болезненном, столько, сколько себя помнила. И с тех пор, как она себя помнила, он значил для нее все. С тех пор как она выросла, лишь ее отец занимал ее мысли. Для других мыслей места не оставалось – лишь мыслями о нем полнилось ее сердце. Они все делали вместе, у них была общая доля на двоих, они вместе избегали зим, вместе селились в очаровательных местах, вместе любовались прекрасным, вместе читали книги, беседовали, смеялись, обзаводились друзьями – друзей у них была целая куча; куда бы они ни приехали, отец мгновенно находил новых, добавляя их к уже имеющимся. Она не разлучалась с ним ни на день; она не желала разлучаться с ним. Где и с кем могла бы она быть такой счастливой? Все их годы были годами, полными радости. Не было зим – одно лишь лето, бесконечное лето, сладостные ароматы, безмятежные небеса – как терпеливо он мирился с ее нерасторопностью, каким живым был его ум! – и любовь. Он был для нее самым остроумным собеседником, щедрейшим из друзей, красноречивейшим из наставников, боготворимым отцом, и вот его не стало, и она ничего не чувствовала.
