Катя
– Фригидная, – затем колкий неприятный смех.
Вся сжимаюсь, стараясь, чтобы меня не услышали. Замираю и уговариваю себя, что должна забыть, как дышать. Сижу на унитазе в туалете университета.
Мои одногруппницы продолжают.
– Арцева эта… бесит, – фыркает Ленка Царева, одна из самых красивых девчонок на курсе, – думает, что сейчас модно играть в недотрогу. Все эти ее закрытые платья, худи и футболки. Она словно смеется над нами! Мы обычные, нет у нас денег на бренды!
Лена – стройная блондинка с длинными ногами, дутыми губами и высокомерным взглядом густо накрашенных глаз. Абсолютно уверенная в своей неотразимости.
– Точно! Выделывается, сучка! – произносит вторая, Ланка Боброва, ее вечная подпевала.
– И не говори! – пауза. – Хочется мне личико ее невинное подправить. Живет, как у Христа за пазухой! С золотой ложкой в заднице! А мы себе путь наверх выгрызаем!
– Точно, точно! И сессии сто пудов папочка ей покупает!
Закатываю глаза. Эти две точно ничего не выгрызают. Вечно в списке на отчисление, но каким-то чудесным образом все еще тут. В специальном листе декана.
Боюсь представить, за какие такие заслуги их туда вносят.
А я все сама. И папа никогда не платил за мои сессии. Ему сейчас вообще не до меня, у его новой жены родились близнецы. И он весь в отцовстве. А моя мать…
Она уже давно мной не интересуется.
– Эх, Катюша, – зло хохочет Царева, – думает, что Витьку своего так удержит? Никакого секса до свадьбы и все такое…
– Да!
– Только вот, – голос Ленки становится тише, – Витя-то уже пол-универа перетрахал.
– И с кем он сейчас спит? Пока его принцесса на горошине сидит?
– Ну как… – новый смешок, – с кем…
– Да ладно?! С тобой?! – выкрикивает Лана.
– А то! Он крут в постели, настоящий самец. Он мне такого тут рассказал… и весь универ в курсе, что Катька фригидная. Она вообще не реагирует на мужиков, вся холодная. Ему с ней даже противно обниматься. Говорит, как с камнем.
Что…
– Ого!
– Но мне ее жаль, – голос Царевой полон ликования, – на отцовских бабках далеко не уедешь. А Витька сказал, что у него молодая жена. Так что скоро пинком под жопу вытурит бывшую дочурку.
С хохотом эти стервы покидают туалет. А я сижу, смотрю на свои руки. Дрожат.
Мы с Виктором вместе уже год. Но все это время не заходили дальше поцелуев. Я просто не могу. Все тело деревенеет с ним рядом. Неужели…
