Маленькие, отдаленные от всего мира городки. Истинный житель мегаполиса, едва сойдя с поезда, снисходительным взором исследует местные улочки, начиная с самого вокзала. Характерные повороты любопытным лицом вправо-влево – мол, надо же, и здесь живут люди!
Я вышла из вагона, в котором провела семь с половиной часов. Станция, знакомый с детства длинный деревянный домик, после многих лет запустения снова была открыта. Железнодорожное сообщение до этого медвежьего угла пытались было упразднить, но в итоге снова запустили поезд. На нем я и приехала.
В детстве мы с сестрой регулярно бывали здесь на каникулах у родителей матери. И с этой самой станции, окрыленные, мчались вперед – к летним подвигам!
На привокзальной автобусной остановке не было ни одного человека, никто из приехавших пассажиров туда не свернул. Я посчитала это говорящим знаком и тоже решила идти пешком. Первое, что бросилось в глаза – нет никаких людских потоков или толп. Все было единичным: автомобили ехали по одному, пешеходы шли по одному-двум. Магазинная очередь никуда не торопилась, кассир успевала с каждым перемолвиться словечком.
Не думала, что еще хоть один раз в жизни окажусь в этом северном городке.
«Никогда не возвращайтесь туда, где вы были счастливы. Пока вы не делаете этого, всё остается живым в вашей памяти. Если вы оказываетесь там снова, всё разрушается». Как же права была Агата Кристи! И классический пример того места на карте, куда не надо было возвращаться – именно этот город. Но человек полагает, а решает за него судьба: приехать все-таки пришлось, и по довольно печальному поводу. Но об этом позже.
***
Улица Углекольщиков. Слово «детство» в моем сознании прочно связано с ней. Широкая, солнечная. А на ней дома. И каждый – красавец. Каждый несет на себе характер своих хозяев. Вот первый с краю, очень аккуратный, с многочисленными дворовыми постройками – дом хохотушки тети Тамары и ее серьезного мастеровитого мужа Людвига. На Углекольщиков, как и в городе в целом, жило много этнических немцев. В их числе и наш дедушка.
По диагонали от тамариного хозяйства (а в детстве казалось – через километр) – дом нескольких сестер и двух братьев. Младшая сестра – почти нам ровесница, но в компанию мы ее не берем, отчего ее мама очень на нас обижена.
Следующий дом. Там живет Хельда. В моих детских глазах это вызывающе иностранное, киношное имя придает ей шарму и загадочности. Хотя на деле я знаю, что Хельда ничем не отличается от иной Ларисы. Вышла замуж за всегда нетрезвого чубатого Петю, родила ему вечно не присмотренного мальчика Андрюшу.
