ПРОЛОГ: ОЧЕНЬ МРАЧНЫЕ ДЕЛА И ДЕЛА ПОМРАЧНЕЕ
Санкт-Петербург.
6 июля 1908 года.
Воздух в кабинете его превосходительства был густым и сладковатым – пахло дорогими сигарами, позолотой на корешках книг и властью, которая, впрочем, в этот июльский день ощущалась не как нечто незыблемое, а как хрупкая фарфоровая ваза, поставленная на край стола.
По всей необъятной Российской Империи прокатилась волна преступности – уродливая и беспощадная, как моровая язва. Воры, грабители, поджигатели и самые мрачные фигуры – душегубы и потрошители тел, чьи мотивы не поддавались пониманию обывателя, – вышли из тени, почуяв слабость дряхлеющего не по дням, а буквально по часам государственного организма.
***
Государь-император Николай II, пребывавший в Царском Селе, подписал сегодня закон, который должен был стать ответом на беспрецедентный вызов. Закон «Об организации сыскной части».
***
На столе у его превосходительства, директора Департамента полиции, лежал этот документ – несколько листов бумаги, призванных переломить ход войны с преступным миром.
Его превосходительство смотрел в окно на суетливый Невский проспект. Экипажи, извозчики, пестрая толпа – жизнь кипела, не подозревая, какое зрелище готовит для нее вечерняя пресса. Он вздохнул и повернулся к человеку, молча стоявшему посреди кабинета.
– Итак, господин Унгенбаум, – начал он, обводя взглядом худощавую, неброскую фигуру в скромном, но безупречно сшитом сюртуке. – Закон подписан. В губернских городах создаются сыскные отделения на четыре стола: личного задержания, розысков, наблюдения и справочного регистрационного бюро. Теория, как вы понимаете, прекрасна. Но ей нужны люди. Кровь и плоть, так сказать.
Николай Данилович Унгенбаум стоял неподвижно, его руки в замшевых перчатках были спокойно сложены одна поверх другой на рукоять трости. Его лицо – с правильными, но как бы стершимися от усталости чертами, абсолютно ничего не выражало. При этом серые, пронзительные глаза внимательно изучали его превосходительство, будто пронзая насквозь не только его слова, но и скрытые за ними мысли.
– Я далек от полицейской службы, ваше превосходительство, – тихо произнес Унгенбаум. – Мои скромные способности всегда были направлены на частную практику.
– Ваши, так сказать, «скромные способности», Николай Данилович, – парировал хозяин кабинета, – являются, если верить источникам, почти сверхъестественными. Вызывать откровения у немых свидетелей… Распутывать дела, перед которыми отступают лучшие жандармские умы… Нет, увольте и, ради бога, не скромничайте. Вам предлагается возглавить одно из структурных подразделений в столичном розыскном отделении. Специализация – насильники и серийные убийцы. Одним словом, так сказать, сброд, с которым не может справиться обычная полиция.
