Иногда мне кажется, что всё это случилось не со мной. Что та девочка, смеющаяся под тёплым ветром, бежавшая за Захри босиком по дороге, осталась где-то в прошлом – на другом берегу времени.
Я закрываю глаза и вижу нас – двоих. Таких настоящих, как будто весь мир тогда существовал только ради нас.
Он был как лето.
Солнечный, беспечный, тёплый. Захри никогда не умел быть наполовину. Если он смеялся – то до слёз. Если любил – то до дрожи.
Я помню, как он поднимал меня на руки посреди улицы, просто потому что ему хотелось. Как шептал:
– Лид, смотри, небо сегодня цвета твоих глаз.
И я смеялась, хотя знала, что небо вовсе не такое. Но когда он говорил – верилось во всё.
Мы познакомились ещё весной. Тогда я не искала любви, я просто жила. Захри ворвался в мою жизнь как гроза, но добрая. Та, после которой пахнет свежестью и дышится легче.
Он умел удивлять: приносил кофе рано утром к дому, писал записки на бумажках и оставлял их в моём рюкзаке, рисовал смешные смайлы на запотевших окнах машины.
С ним даже тишина не была пустой.
Я часто думаю – может, именно поэтому мы и не справились. Мы были слишком похожи. Два сильных характера, две волны, которые не нашли общий ритм. Но тогда я этого не понимала.
Тогда я просто любила.
– Лид, поехали на море. – он сказал это как-то вечером, когда солнце садилось за городом.
– Прямо сейчас? – удивилась я.
– А почему нет? У нас вся жизнь впереди.
Мы действительно поехали. Без вещей, без планов. Просто включили музыку и гнались за горизонтом. Ветер путал мне волосы, я держала его руку и думала, что вот оно – счастье. Настоящее, живое, непредсказуемое.
Нам не нужно было многого. Только друг друга.
Пока однажды всё не стало другим.
Никто не кричал, не ругался. Просто между нами поселилось молчание.
Оно было как холод, который сначала не чувствуешь – а потом понимаешь, что замерз.
Я пыталась говорить, он – отшучивался. Я хотела понять, он – уходил в себя.
– Захри, что с тобой? – спрашивала я, прикасаясь к его плечу.
– Ничего, просто устал, – коротко отвечал он, и я чувствовала, как отдаляется что-то важное.
Мы стали чужими посреди той же комнаты, где раньше могли смеяться ночами напролёт.
Тогда я впервые узнала, как звучит тишина, когда в ней умирает любовь.
Она не громкая. Она тихая.
Просто однажды ты просыпаешься и понимаешь – всё. Больше нет «мы». Есть только «я».
