Священник Игнат, человек немолодой и, как водится, слегка сутулый, поправил очки на носу. Тусклый свет свечей едва освещал его лицо, придавая ему ещё более скорбное выражение. Он стоял у гроба, где покоилась Анна, женщина, чья жизнь, как говорили, была окутана тайной и слухами. Сегодня он должен был провести обряд отпевания, последний ритуал перед тем, как предать её земле.
Голос Игната, обычно тихий и мелодичный, сегодня звучал немного дрожаще. Он читал молитвы, слова которых, казалось, терялись в сыром воздухе старой церкви. Анна лежала в своём саване, бледная, неподвижная, словно фарфоровая кукла. Но что-то в её облике, в этой неестественной тишине, вызывало у священника необъяснимое беспокойство.
Внезапно, когда Игнат произносил очередное слово молитвы, в церкви раздался тихий, но отчётливый вздох. Священник замер, сердце его забилось быстрее. Он поднял глаза на гроб. И увидел.
Веки Анны дрогнули. Затем медленно, словно преодолевая невидимое сопротивление, они поднялись. Глаза, которые ещё минуту назад были пустыми и безжизненными, теперь горели странным, потусторонним светом. Она не была мертва.
Игнат отшатнулся, его очки съехали на кончик носа. Он не мог поверить своим глазам. Это было невозможно. Но реальность была неумолима. Анна медленно, с усилием, начала подниматься в гробу. Её движения были неестественными, дёргаными, словно марионетка, которой управляет невидимый кукловод.
Когда она наконец села, её взгляд остановился на Игнате. В нём не было ни удивления, ни страха. Только холодная, древняя злоба. Священник почувствовал, как по спине пробежал ледяной озноб. Он вспомнил шёпот, который слышал о Анне – шёпот о колдовстве, о тёмных силах, которые она якобы призывала.
«Ты… ты жива?» – прошептал Игнат, его голос был едва слышен.
Анна не ответила. Вместо этого она медленно, с пугающей грацией, выбралась из гроба. Её тело, казалось, обрело новую, жуткую силу. Она сделала шаг к священнику.
Игнат понял. Это не было чудо. Это было пробуждение. И Анна, ведьма, которую он пытался отпеть, не собиралась благодарить его за это. Её глаза, полные ненависти, были устремлены на него.
«Ты думал, что сможешь меня остановить?» – прошипела Анна, её голос был низким и хриплым, словно шелест сухих листьев. – «Ты, жалкий червь, думал, что твои молитвы имеют силу против меня?»
