Зорге. Последний полет «Рамзая»

Зал приемов Германского посольства в Токио был наполнен музыкой, приглушенными разговорами и звоном бокалов. Дипломаты и чиновники в строгих костюмах, военные в мундирах, дамы в вечерних платьях и украшениях ожидали начала важного мероприятия. Военный атташе Ойген Отт, который был вызван в Берлин, вернулся из столицы рейха в новом генеральском мундире и в высоком ранге посла! Появления его превосходительства ожидали с минуты на минуту. Ровно в назначенный час он вошел в зал в сопровождении супруги Хельмы.

Все взгляды обратились к высокому, статному мужчине с волевым подбородком. Ойген Отт сделал шаг вперед, и зал взорвался аплодисментами. Он поднял руку, призывая к тишине.

– Господа! Друзья Великой Германии! Сегодня я вернулся в Токио как полномочный представитель фюрера и рейха. – Он бросил взгляд на японских друзей, стоящих в первых рядах. – Это доверие – не только честь, но и напоминание: наша миссия здесь важнее, чем когда-либо. Я видел в Берлине ту мощь, тот дух, который ведет нас к новой эре. – Его голос окреп. – И здесь, в сердце Азии, мы должны работать так, чтобы каждый наш шаг, каждая подпись, даже каждый светский разговор – служили этой силе!

Супруга посла слегка напряглась от риторики мужа. Ее взгляд скользнул по залу, ненадолго задержавшись на докторе Зорге, который стоял в тени колонны с бокалом нетронутого шампанского.

– Наши японские союзники, – продолжал посол, повернувшись к группе генералов в мундирах цвета хаки, – доказали свою доблесть в боях. Теперь очередь за дипломатами! Мы должны проявить приверженность нашим идеалам на дипломатическом фронте. Поэтому я требую от каждого из вас не просто службы, а фанатичной преданности. Шпионы, предатели, колеблющиеся – они везде. Даже здесь. – В зале на секунду повисла напряженная тишина. – Но я верю: те, кто сегодня с нами, – сталь, закаленная волей фюрера. Так поднимем же бокалы! – Официанты на подхвате разнесли шампанское. – За Великую Германию!

Все, кроме японцев, вскидывая руки в нацистском приветствии, выкрикнули: «Хайль!» Музыканты грянули «Хорст Вессель» – гимн Третьего рейха. Зорге отошел к окну. Его взгляд вновь встретился с взглядом Хельмы.

Свет люстр дробился в хрустале подвесок, в тон зазвучавшего вальса. По примеру посла, пригласившего на тур супругу, кавалеры, поставив опустошенные бокалы на подносы официантов, повернулись к дамам.