СТИХИ В ОСЕННЕМ РАЗНОТРАВЬЕ…
На память ложились стихи, как планеты,
и я одиноко стоял у окна.
Бессонная ночь, ожиданье рассвета.
А в небе холодная светит луна…
Н. Чернов
Этими строками мне хочется начать разговор о новом сборнике Николая Чернова «Такая разная осень». Творчество всякого большого поэта неизбежно соприкасается с опытом описания неброских осенних буден и путешествия по ним мятущейся поэтической души. У Пушкина и Есенина, Тютчева и Пастернака, иных поэтов России есть свои пронзительные стихотворения о золотой прощальной поре. Не миновала чаша сия и моего земляка-астраханца, поэтический голос которого сформировался в небольшом понизовом городе Камызяк на месте некогда богатых рыболовецких промыслов и бескрайних речных и степных пространств Астраханского края. Муза поэтических напевов под шорох листьев под ногами и холодные капли дождя нашептала Николаю удивительно нежную и прозрачную лирику осенних откровений.
Свою книгу автор поделил на две основные части.
Часть первая – «Осенняя провинция». Грустная, окрашенная золотистыми переливами мелодия этих стихотворений вобрала в себя разноликие маски осеннего бездорожья юга России, и обогатилась яркими необычными метафорами. Провинциалочка-осень предстаёт перед читателем то как «Осень самодержица, осень половецкая./ Огненная девушка на гнедом коне», то вдруг неожиданно превращается в худосочную осень-лошадку и к ней поэт обращается такими словами: «Не стучи по асфальту копытцем. /Не ищи для себя ездока./ На деревьях лишь мокрые птицы, /В небе тучи, а выше – века…». И все эти деревья, птицы, облака осенних наваждений объединены опытом длительных исканий и печальных раздумий в неспешных ритмах жизни провинциальной глубинки…
В сырости, в слякоти русских провинций
Прячут свою беспризорную грусть
Тихие звёзды – слепые провидцы,
Жизнь затвердившие наизусть.
Влажные речи ночных насекомых,
Мокрой листвы нескончаемый бред…
Всё так немыслимо, всё так знакомо —
Словно живу здесь тысячу лет…
Вторая часть книги – «Октябрина» – соткана из тонких нитей любовной лирики. Это и неопровержимый символ золотой осени, и нервная поступь то приближающейся к автору, то стремительно удаляющейся от него лёгкими шагами неуловимой женщины.
