Книга I.
Пролог
Белозерье просыпается не с рассветом, а с туманом. Солнце здесь не властно: оно поднимается над крышами, но свет его не достигает улиц, растворяясь в серой дымке, которая тянется из-под земли. Камни мостовых впитывают этот свет и возвращают его обратно в сумрак, словно сами города решили, что день – излишество. В воздухе всегда пахнет водой, сырой глиной и дымом от печей, и этот запах, въевшийся в стены, делает всё одинаковым, будто вчера, сегодня и завтра не отличаются друг от друга. Мария всегда знала: Белозерье хранит в себе больше, чем может вынести человеческая память. Но лишь теперь, ступив в его сердце, она услышала дыхание города. И поняла: каждый дом, каждая трещина в камне – часть живого организма, что ждёт тех, кто решится слушать.
Тело её откликнулось дрожью, дыхание сбилось, сердце стало биться чаще. В этой тишине, где даже звон колоколов звучал глухо, она чувствовала присутствие чего-то большего. Паника коснулась её плеч, но вместе с ней поднялось странное ощущение неизбежности. Белозерье не угрожало, оно приглашало. Но приглашение было тяжёлым, как приговор. Мария знала: каждый, кто переступает границы этого города, должен оставить что-то своё – имя, голос, память. Она не знала, что придётся оставить именно ей, но чувствовала: Белозерье уже выбрало. И теперь каждый шаг по мостовой становился обещанием, что назад пути не будет.
В памяти ожил рассказ бабки: «Белозерье – это зеркало, но в нём нет отражения. Там каждый видит то, от чего бежал всю жизнь». Тогда слова эти казались красивой страшилкой. Теперь же они ожили, вплелись в каждый её вдох. Она вспомнила детские ночи, когда казалось, что за окном стоит кто-то, кто смотрит на неё. Тень на стене, что двигалась иначе, чем её собственная. Смех подруг, уверенных, что это игра воображения. Но для Марии это был первый знак того, что Белозерье звало её ещё тогда. Паника сжала её грудь, но вместе с ней пришло чувство узнавания.
Туман скользнул по улицам, и в его складках проступили силуэты. Они исчезали, стоило моргнуть, но сердце реагировало на них сильнее, чем на живых. Паника прошла холодной волной, дыхание стало сиплым. Но вместе с этим появилась ясность: Белозерье населяли не только люди. Здесь жили воспоминания, сны, неосуществлённые судьбы. Они ходили по улицам, касались дверей, прислушивались к голосам. И каждая ночь приносила их ближе к живым. Мария знала: ей придётся войти в этот мир, где грань между реальностью и мифом давно стерлась.
