Демид
– Ма-а? – очень печальный детский голосок выбивается из общей обстановки.
В огромном холле моего небоскреба, моего проекта, сочетающего в себе центры отдыха и развлечения, торговый и бизнес-центры, такого быть не должно.
Толпы людей, которые спешат на распродажу последних праздничных дней, должны быть.
А вот малыша, не очень устойчиво бредущего по глянцевому полу, и грустно тянущего маленькие ручки к мимо проходящим, нет.
Он совсем маленький. Ему год то есть? С другой стороны, раз ходить может, то, по идее, должно быть больше года. Но я в этом не разбираюсь. Вообще в детях не разбираюсь. Могу только пол определить по внешнему виду. Единственное, с нынешними подростками это не всегда работает.
Мальчик. Темные штанишки с лямками. Толстовка. Карманы топырятся от невидимого мне груза.
Тут чувство равновесия у малыша не справляется с силой злой гравитации. Будь она неладна. И мальчик бухается на четвереньки.
Какого он вообще один? Где мамаша? Или папаша. И почему на него внимания другие не обращают?
А, нет. Обращают. Но те так, как, на мой взгляд, должны. Никто не спешит помочь ребенку найти родителей. Все идут по своим делам.
– Ой, какой кроха! – с восхищением и улыбкой на лице заявляет одна девица, наткнувшись на карапуза. И…
И, обойдя, проходит мимо.
Эй! Ты женщина или кто?! Где материнский инстинкт? Почему не спешишь помочь малышу? И зачем мне глазки строишь? На малыша смотри! Он один!
А этот малыш встает на ножки, и с очень печальным видом оглядывается по сторонам. Он тянет ручки к какой-то женщине.
– Ма-а?
Но та проходит мимо, разговаривая с кем-то по телефону. И ребенок чуть снова не падает, заглядевшись на высокую взрослую тетю.
Устояв на своих ножках, он продолжает свой путь, грустно вглядываясь в проходящих мимо прохожих. Особенно женщин. То, что он потерялся, и дураку понятно.
Непонятно другое. Почему ни один дурак не обратит внимание на ребенка, потерявшего и ищущего свою маму? И почему охрана ослепла, которая должна следить за обстановкой? Почему мамаша, потерявшая ребенка, не спешит сама к охране, чтобы объявили об этом по громкоговорителю?
Кроха обнаруживает неподалеку меня. И замечает, что я на него смотрю. Осознав, что привлек хоть чье-то внимание, спешит к наблюдателю. Ко мне, то есть.
Неуверенно бредет в мою сторону. Тянет к моим ногам ручки, как к спасительной соломинке. Крохотные ладошки сжимают мою штанину. Голова малыша запрокидывается. И наши глаза встречаются.
