Министр стоял перед серой металлической дверью, погруженный в неприятные мысли. Он, человек, обличенный высшей властью, пришел сюда пешком, отпустив водителя и проделав путь от министерства до Парка Культуры на метро – таковы были условия. Метро поразило его обилием мигрантов и милиционеров. Он не спускался в Московское подземелье лет пятнадцать. Он даже не знал, существует ли оно или отменено каким-нибудь распоряжением. Он был слегка удивлён, что жизнь в Москве кипит, людишки радуются и размножаются.
Остоженка была совсем другой, нежели из окна его бронированного Мерседеса. Красивее. Он невольно возмутился общедоступностью её великолепия. «Как-то неправильно, – подумал он, глядя на улыбающихся прохожих, – надо поставить турникеты». Обилие платных парковок вдоль дороги не облегчило его моральных страданий. Вдыхая полной грудью густой аромат придорожной самсы и раскалённого асфальта, он миновал сквер института иностранных языков и свернул в один из самых дорогих переулков Москвы, где и ждала его неприметная серая дверь.
Сколько раз он мысленно разворачивался и покидал это страшное место. Но виртуальный демарш длился не более секунды. Уйти он не мог. Уход был хуже смерти. Министр протянул холодную руку к кнопке домофона. Он знал, что звонок в дверь – формальность: дверь просматривается с нескольких точек, и тот, кто находится за ней, давно наблюдает за посетителем через видеокамеры с функцией интеллектуального контроля. Такие камеры, считывающие намерения человека по состоянию зрачков и движению мимических мышц, были разработаны российскими учёными на секретном немецком предприятии под Можайском в далёких 2000-х и использовались лишь на нескольких объектах по всему миру.
Щелкнул электрический замок. Министр потянул тяжелую дверь на себя и оказался в палисаднике. Москва за последние тридцать лет полностью поменяла свой облик, а в этом палисаднике, скудно обсаженном нарциссами и колючими розовыми кустами, время как будто замерло, остановив свой ход где-то в середине девяностых годов прошлого века.
Министр отсчитал пятнадцать шагов. Справа в стене девятиэтажного жилого дома была еще одна дверь. Всегда открытая. Министр миновал небольшой тёмный коридор и прошел в уютную прихожую, освещённую мягким жёлтым светом. Старый дубовый паркет скрипел под ногами, хрустальная люстра тихо пела, разбуженная сквозняком. Одна деталь разрушала эту тёплую домашнюю атмосферу – стойка рецепции. Преграждая путь, она напоминала, что здесь – офисное помещение. Раскрытый журнал учёта и недопитая чашка кофе наводили на мысль, что прелестная секретарша в облегающей юбке, а может быть суровый мужчина в военной форме с золотыми погонами в спешке оставили свое рабочее место за секунду до прихода гостя.
