Морозным октябрьским утром высокий худощавый мужчина в кожаной куртке и джинсах, вышел из кирпичного двухэтажного дома, располагавшегося по улице Женевьевы, 7, поправил воротник, выбросил на дорогу едва подкуренную сигарету, оглянулся.
В окне второго этажа мелькнул тоненький белокурый девичий силуэт. Эта девушка сделала всё, что могла для него. Она оказалась прекрасным осведомителем. Ей хотелось большего, он знал. Но большего дать не мог. Сегодня она покинет этот дом. Так или иначе.
Девушка махнула рукой, но мужчина не ответил. Он миновал железные ворота, сел на свой байк и помчался вдоль трассы к городу.
У него была цель. Понять. Ему необходимо было понять, прежде чем действовать наверняка. Он сделал уже не мало, но чтобы добиться цели, оставалось ещё одно дело, которое необходимо было сделать сегодня. И тогда его давняя мечта исполнится. Он так долго шёл к ней, невзирая на препятствия, ошибаясь, теряя из виду. Теперь всё иначе. Никто не посмеет больше прятать, скрывать, защищать от него.
Он проделал большой путь по дороге из сожалений, препятствий, боли, обид. Он ненавидел людей, которые отгораживали от него то, что он желал больше всего на свете. Желанная мечта маячила впереди. И он ехал за ней на своём любимом красном байке.
***
Подъехав к большому многоэтажному зданию, парень в кожаной куртке припарковался и направился внутрь.
Пятый этаж. Обычная деревянная дверь. В приёмной было пусто. Но он знал, что доктор сейчас там. Он хорошо изучил его расписание за последние дни. Мужчина в этом городе был около месяца и проделал немалую работу. Всё вышло случайно. Он и не ожидал, что так внезапно найдёт то, чего жаждал много лет.
Он улыбнулся. Ряд белых ровных зубов сверкнул под лампой. За этой дверью, что из приёмной ведёт в кабинет, он найдёт ответы, на те вопросы, которые только разум человека способен дать. Никакие поиски не приведут к тайным чувствам и мыслям, только собственная голова.
Мужчина толкнул дверь и без стука вошёл в кабинет.
Доктор Грехов сидел за своим столом и просматривал какую-то папку. Одна его рука скрылась под столом, а вторая гладила лист, лежащий перед ним. Глаза были закрыты. Грехов даже не услышал как в его кабинет вошли. Тихие, лёгкие шаги незнакомца, казалось, были невесомыми. Уже давно он научился передвигаться так, чтобы его не было слышно. Он подошёл к столу, когда доктор запыхтел, орудуя рукой под столешницей. Грехов был почти на пике. Его визитёр опустил взгляд ярких зелёных глаз на папку, что так возбуждала доктора. В ней лежала фотография Полины Веллер.
