Дуэль с кроликом. Книга Первая

Сумеречный, неухоженный и пропитанный затхлостью лес настороженно наблюдал за бредущими сквозь его владения мрачными личностями. Едва видимая под ногами странников тропка вела их к какой-то весьма отдаленной и ведомой только им цели. Нарядная осенняя позолота уже заметно тронула листву кустарников и деревьев. Однако дремучая чащоба от этого не выглядела ни более радушной, ни мало-мальски умиротворённой.

Вообще-то, трудно было назвать лесной пущей ступенчатые террасы тучной земли, выложенные из обтесанных и хорошо подогнанных каменных блоков. Когда-то эти полосы наносного грунта, плавно опоясывающие склоны гор, кормили тысячи виноделов, вместе с оравой их многочисленных домочадцев. Однако нашествие ненасытной и безжалостной филлоксеры напрочь истребило здешние плодоносные виноградники. И, оставшиеся не у дел виноградари, разбрелись по всему Белому Свету в поисках счастья, пропитания, благополучия и достатка. А заброшенные террасы, за долгие десятилетья запустения, поросли дубами, платанами, клёнами, ежевикой, крапивой и терновником. И только лишь изредка попадались старые, толстые виноградные лозы, цепляющиеся за ветви соседствующих с ними платанов. И устремляясь ввысь по могучим стволам и ветвям деревьев, эти лозы неприметно растворялись среди буйной листвы загустевших, раскидистых крон. А свисающие с верхних ветвей виноградные грозди удивляли своим крайне близким соседством с уже дозревающими платановыми серёжками.

Я медленно пробирался сквозь заросли кустарников, стискивая в продрогших ладонях «Винчестер» модели тысяча восемьсот семьдесят третьего года, который когда-то завоевал Дикий Запад. За мной тихо ковылял мой непутёвый товарищ Степан Андреевич Тягни́беда, прикрывающий от напастей и опасностей мой слабо защищённый тыл. Острые колючки затаившейся в высокой траве ежевики уже напрочь изодрали мои замшевые мокасины и прикупленные намедни джинсы «супер райфл». А выпавшая с утра обильная роса никоим образом не поднимала моего настроения, поскольку мои драные брюки промокли почти что до самого паха.

Я тихо проклинал в порядке иерархии чёртову дочку, чёртову маму и совсем недавно вышедшую на заслуженный отдых чёртову бабушку. Далее в этом скорбном списке моих «попечителей» следовал скромный виконт Сте́фан Та́генберг Поле́сский, который по старой дружбе и втянул меня в эту безнадёжную авантюру.