Восемь самых быстрых людей на земле заняли места на беговой дорожке.
Каждый из них прошел свой тяжелый путь со взлётами и паденьями, радостью и разочарованием, трудностями и победами. Чтобы стоять здесь пришлось научиться терпеть боль, преодолевать препятствия, после падения вставать и бежать к своей цели, каждому пришлось чем-то пожертвовать.
Уже прозвучала команда «Ready», спортсмены заняли «пятиопорное» положение для низкого старта – одним коленом припали к земле, плотно уперлись подошвами в стартовые колодки, поставили руки у стартовой черты. Стартер скомандовал «Set», восьмерка синхронно приподнялась, все как один немного выдвинулись вперед, и каждый превратился в оголенный нерв, стрелу, готовую в один миг сорваться с натянутой тетивы. Для кого-то следующие десять секунд, а может девять и шесть, девять и четыре или даже три десятых, станут самыми значимыми в жизни.
Стартовый пистолет поднят вверх, трибуны и сердца спортсменов на мгновенье замирают. Гремит выстрел и стрелы вылетели. Бегуны срываются с места быстрее, чем эхо выстрела рассеется над стадионом, через секунду их скорость достигает сорока километров в час, расстояние в десять метров они пробегут прежде, чем человек успеет произнести «триста тридцать три».
Один спортсмен, если успеть присмотреться, выделяется среди прочих. Эдмонд Гофф, обладатель мирового рекорда по скорости, единственный белый среди темнокожих рекордсменов в спринтерском беге. Он улыбается. Будто не чувствует ни напряжения, ни усталости. Будто точно знает, что победит. Пересекая финишную черту, Гофф, боковым зрением замечает неладное.
«Но ведь это невозможно!» – проноситься у него в голове.
Под гул оваций Эдмонд поднимается на пьедестал, с кривой улыбкой принимает медаль. Серебро. Его обогнали.
***
Найти уединенное место в олимпийской деревне оказалось нелегко. Лишь к ночи Эдмонд отыскал небольшое одинокое здание, так и не введенное в эксплуатацию. Чтобы попасть внутрь пришлось разбить окно, но раздосадованный и злой Гофф сделал это без колебаний. В небольшом помещении царил полумрак, в застоявшемся воздухе чувствовался запах штукатурки на голых стенах. Подсвечивая телефоном, Эдмонд прошел в дальний угол, там он повернулся лицом к стене, сел на колени. На телефоне, в единственной папке с паролем он открыл фотографию книжной страницы, исписанной таинственными символами. Затем у него в руке блеснул складной нож, лезвие скользнуло по ладони, оставив за собой тонкую красную линию. Пока кровь, капля за каплей, окрашивала пол округлыми пятнами, Гофф читал понятные ему одному знаки на фотографии, то шепча, то выкрикивая сочетания звуков, которые не встретить ни в одном языке. Слова отражались от стен, содрогали тишину и поглощались темнотой.
