Глава первая: Ржавый запах железа
Воронеж встречал ноябрь серым, промозглым утром, точно вывалянным в мокром пепле. Свинцовые тучи, расползшиеся по небу, не предвещали ничего, кроме затяжного дождя, уже висевшего в воздухе колючей изморосью. Александр Дорохов шёл на работу привычным маршрутом: от панельной пятиэтажки на окраине, через дворы, мимо облезлых гаражей, к школе номер сто семнадцать.
Его походка была ровной, но неспешной, движения – экономными, лишёнными суеты. Таким его сделала армия. Таким его сделала война. Он нёс старый, потрёпанный кожаный портфель, подарок коллег к его первому сентябрю в новом качестве. В портфеле лежали тетради с сочинениями о «Капитанской дочке», конспекты уроков по творчеству Блока и пачка простых карандашей. Он не любил ручки. Карандаш можно заточить. Карандашом можно писать под любым углом, даже лёжа в грязи. Карандаш не перестаёт писать от влаги. Мелочь, а привычка, въевшаяся в подкорку.
Бывший майор инженерных войск, командир сапёрного взвода, а ныне – учитель русского языка и литературы Александр Дорохов. Сам себе удивлялся иногда. Не самое очевидное превращение. Офицер, прошедший две горячие точки, разминировавший полстраны от наследия прошедших боёв, – и вот он, объясняет десятиклассницам с задних парт, почему Татьяна Ларина – не «душка-дура», а идеал русской женщины.
Но это было его затишье. Его мирная передовая. Школа. Дети. Словари и учебники. Здесь пахло мелом, старой бумагой и дешёвыми чипсами из столовой, а не порохом, гарью и разлагающимися телами. Здесь кричали на переменах от восторга, а не от ужаса. Здесь его главной задачей было не уничтожить смерть, а дать знание. Жизнь.
Он зашёл в учительскую, кивнул коллегам: Марье Ивановне, историку с сорокалетним стажем, вечно ворчащей на «нынешних недорослей», и молодой практикантке Лене, которая совала в лицо телефон, пытаясь поймать сигнал Wi-Fi.
– Александр Игнатьевич, доброе утро! – прощебетала Лена. – У вас, кстати, телефон на столе пикал. Смс, наверное.
– Спасибо, Леночка, – его голос, привыкший отдавать команды под огнём, здесь всегда звучал тише, приглушённее.
Он положил портфель на свой стол, заваленный книгами, и взял телефон. Обычный кнопочный «кирпич», без всяких там сенсоров и приложений. Удобно, надёжно, практично. Батарея держалась неделю. Он редко им пользовался – только для звонков сестре да чтобы узнать расписание электричек.
