В то утро Марина Александровна проснулась раньше обычного. Что-то беспокоило ее, какое-то неясное предчувствие. За окном только-только начинал брезжить рассвет, серые тени медленно таяли, уступая место первым лучам солнца. Восемьдесят семь лет – немалый срок, но иногда ей казалось, что жизнь промелькнула как один день.
Она медленно поднялась с кровати, накинула старенький халат и подошла к окну. Ее квартира на четвертом этаже старого дома в центре Петербурга выходила окнами в тихий двор, где росли три старых клена. Сколько раз она рисовала этот вид – весной, когда деревья покрывались нежной зеленью, летом, когда листва становилась густой и темной, осенью, когда кленовые листья пылали огнем, и зимой, когда черные ветви покрывались снежными шапками.
Марина Александровна посмотрела на часы – всего шесть утра. До вечера, когда должна была позвонить Катя, ее дочь, было еще целых двенадцать часов. Впрочем, дочь уже две недели не звонила, ссылаясь на занятость. «Мама, у меня новый проект, совершенно нет времени», – эти слова стали привычными.
Тяжело вздохнув, Марина Александровна направилась на кухню. Чай, тост, привычная утренняя рутина. Потом она села за свой рабочий стол, достала рукопись новой книги. «Отражение жизни» – так должен был называться сборник ее рассказов. Издательство обещало выпустить книгу к осени, если она закончит работу над последними главами.
Марина всю жизнь писала – сначала для себя, потом для небольшого круга друзей, а последние двадцать пять лет ее рассказы и повести регулярно печатались в литературных журналах. Сорок лет назад вышла ее первая книга, которая неожиданно имела успех. Критики отмечали тонкий психологизм и умение видеть необычное в обыденном.
Она взяла ручку, но слова не шли. Перед глазами стояло лицо Кати – ее Кати, девочки с серьезными серыми глазами, которую она взяла из детского дома тридцать семь лет назад.
***
Это решение не было спонтанным. Марина долго шла к нему, мучительно преодолевая свои страхи и сомнения. Она всегда хотела детей, но личная жизнь не сложилась – короткий неудачный брак в молодости, потом работа, общественная деятельность, творчество. Годы шли, а мечта о ребенке не отпускала.
Когда ей исполнилось пятьдесят, она поняла, что откладывать больше нельзя. Детский дом №7 находился на окраине города, в старом двухэтажном здании с облупившейся краской. Марина помнила свой первый визит туда – комок в горле, дрожащие руки, ощущение, что она делает что-то невероятно важное.
