Где-то между мирами, на границе бытия и небытия, в месте, которое не имеет координат и не подчиняется законам времени, горел костёр. Языки пламени танцевали в воздухе, не нуждаясь ни в дровах, ни в кислороде – это был огонь чистой сущности, огонь самой идеи тепла и света.
По одну сторону костра сидел Тот, чьё имя произносили с благоговением или не произносили вовсе из трепета. Его облик менялся с каждым мгновением: то старец с седой бородой, то юноша с лучезарными глазами, то просто присутствие, которое ощущалось как безграничная любовь и бесконечная мудрость.
По другую сторону располагался Его извечный оппонент. Не рогатое чудовище из человеческих кошмаров, а существо поразительной красоты и обаяния, чей взгляд излучал острый ум и печальную мудрость того, кто слишком много видел и понял. В его глазах читалась история Падения – не как проклятие, а как выбор, сделанный из любви к свободе.
Вокруг них простиралось пространство, похожее на вечерний лес – не конкретный лес какой-то планеты, а архетип леса, его платоническая идея. Деревья стояли в полумраке, их кроны терялись в темноте, а между стволами иногда проскальзывали тени – возможно, духи, возможно, просто игра света.
– Давно мы не беседовали так, – произнёс Творец, и Его голос был как далёкий гром, как шум океана, как тишина между звёздами.
– Действительно, – согласился Люцифер, и в его голосе слышались нотки старинной музыки, эхо ангельских хоров, в которых он когда-то пел. – Последний раз… когда это было? Когда твои любимцы изобрели письменность?
– Время – понятие относительное, – улыбнулся Бог. – Но сегодня особенный день. Или особенный век. Они стоят на пороге чего-то нового.
– Да, – задумчиво кивнул Дьявол. – Твои люди. Наши люди. Они так изменились с тех пор, как мы их впервые увидели в том саду.
Ветер, которого здесь не должно было быть, вдруг пробежал по листьям, и они зашуршали, словно перелистывались страницы древней книги. Костёр вспыхнул ярче, отбрасывая на лица собеседников золотистые блики.
– О чём ты думаешь, глядя на них сейчас? – спросил Бог.
– О том же, о чём и всегда, – ответил Люцифер, глядя в пламя. – О выборе. О свободе. О цене, которую приходится платить за право быть собой.
И началась беседа, которая должна была продлиться всю ночь – разговор о людях, об их природе, об их предназначении и об их будущем. Разговор двух существ, которые любили человечество по-разному, но одинаково глубоко.
