Пролог
Дрожащие пальцы, лихорадочно проходились по замкам дорожных сумок. Все внутри сжималось, липкий страх и неизвестность окутывала мощной волной. Застегнув молнию, я посмотрела в сторону матери, она в попыхах запихивала последние вещи в сумки. Казалось что все было выбрано наобум: старый свитер, забытый шарф, несколько моих детских рисунков. В её движениях чувствовалась не только спешка, но и какая-то отчаянная, почти безумная решимость, которая пугала меня до глубины души. Казалось, каждая укладываемая вещь была очередным гвоздем, забиваемым в гроб нашего прошлого, вбиваемым безжалостно и бесповоротно.
Тяжело выдохнув и осмотревшись вокруг, я мотнула головой прогоняя накатывающиеся слезы. Все в доме казалось неизменным, будто нечего и не происходило. Вот наша семейная фотография в рамочке висит на стене. Вот маленькая китайская ваза на тумбочке, что папа подарил маме на рождество. Мать назвала ее слишком уж ляпистой. Но заботливо и нежно выгрузила на самое почетное место в центре комнаты. Раз в месяц отец дарил сезонны цветы, что украшали квартиру и торжественно водружались в безвкусный подарок отца. Сейчас в вазе стояли уже успевшие повянуть и сбросить листочки, маленькие хризантемы. Опавшие лепестки лежали вокруг вазы, огромным грузом.
– Мам, что происходит? – мой голос, казалось, растворился в тревожной тишине, едва достигнув её ушей. – Куда мы едем? Почему так срочно?
Долго собираясь задать эти вопросы, я нервно сглотнула, теребя пальцами края толстовки. Собачка ходила взад-вперед по молнии замка. Агата Монро даже не повернула голову в мою сторону. Последние вещи были упакованы в старую спортивную сумку отца, и женщина уже застегивала молнию одной рукой, а другой утрамбовывала вещи, что мешали застегнуть сумку. Лишь ее плечи слегка дернулись, и на секунду замерев в немой решимости, мать продолжила действие, пока окончательно не разобралась с замком.
Собачка на молнии толстовки, слетела с замка в тот самый момент, просто рассыпался в моих руках, прям как моя душа. Все внутри ревело от боли, сжималось высвобождая последние крохи самообладания. Волосы, что я еще не успела прочесать после нескольких часов сна, падали вперед чуть закрывая опухшие от слез глаза. Отец, будто чувствовавший скорое предательство, укоризненно смотрел с семейной фотографии, лишь на секунду девушке показалось, что он покачал головой в немом упреке. Я сделала шаг на ватных ногах вперед, положила руку на руки матери, что сжимали лямки рюкзака.
