Автобус остановился у ржавых ворот. Краска на них облезла, петли скрипнули, когда сторож в выцветшей форме открыл створки. За воротами тянулась узкая дорога, по бокам которой стояли сосны, высокие и прямые, как столбы. Водитель не выключал двигатель – мотор глухо тарахтел, пока подростки один за другим выходили на гравий. Пыль поднялась и повисла в воздухе. Слева виднелись корпуса лагеря: деревянные, с облупленными ставнями. На крыше столовой лежала ветка, сломанная, но ещё не упавшая. Быстрее, – сказал вожатый, высокий парень в тёмной ветровке. – Через полчаса ужин, потом построение. Ребята потянули чемоданы по камням. Колёса застревали, кто-то ругался. У ворот остался только один – Артём. Он смотрел в сторону леса. Там, за последним рядом сосен, начиналась тень. Не от облаков – солнце светило прямо, но за деревьями было темнее, чем должно быть в этот час. Он: Эй, – окликнул его вожатый. – Пошли. Артём кивнул и пошёл за остальными. Когда они дошли до корпуса, автобус уже уехал. Дорога за воротами пустовала. Лес стоял неподвижно. Вечером, когда все собрались в столовой, сторож подошёл к вожатому и что-то сказал ему тихо. Тот нахмурился, кивнул и бросил взгляд на окна, за которыми темнели деревья. Никто из ребят этого не заметил. Воздух становился прохладнее. Фонарик Ильи выхватывал из темноты стволы, корни и редкие кусты. Лес был тихим, но тишина не была пустой – в ней слышалось, как где-то далеко падает сухая ветка, как шуршит хвоя под лапами зверя. Кирилл шёл первым, иногда оборачиваясь. Артём держался чуть позади, глядя на тропу, чтобы не споткнуться.
Кирилл: Смотри, снова.
Артём поднял голову. Между двумя соснами на секунду мелькнуло что-то высокое, вытянутое, и исчезло, как только луч фонаря скользнул в ту сторону.
Илья: Пошли быстрее. Они ускорили шаг. Тропа стала уже, корни поднимались из земли, как перекрученные канаты. Впереди показался поворот, и за ним – просвет. Когда они вышли на поляну, стало ясно, что это не тот ручей, о котором говорил сторож. Здесь не было воды. Только круглая площадка, на которой трава была примята, а в центре лежал камень, плоский и широкий, как крышка колодца. Кирилл подошёл ближе, провёл рукой по поверхности. Камень был холодным, даже холоднее, чем воздух вокруг.
