Онли фулс гоу ту скулс

– Что-то многовато у вас троек…

Александр Михайлович вдумчиво листал мой вкладыш в диплом, изучая все отметки. Аукнулось мне безделье в студенчестве.

– О, а вот и «отлично»! По философии!

Сдержанно улыбнулась. Ну наконец-то, хоть одна спасительная пятерочка.

– Я и сам немного разбираюсь в философии. Так вы, говорите, окончили лингвистический факультет и два года работали у Розы Сергеевны?

– Все верно, – я растянула улыбку во все лицо и скрестила пальцы.

Вранье. С Розой Сергеевной я познакомилась только за пару часов до этого момента. Директор школы, Храпов, – ее давний знакомый, поэтому она сразу же при мне позвонила ему и назначила собеседование, не обращая внимания на отсутствие у меня педагогического образования. Видимо, школа очень нуждалась в новом учителе, потому что он притворился, будто тоже этого не заметил.

Храпов ткнул себя пальцем в переносицу, поправляя очки.

– Тут написано, второй язык у вас немецкий?

– Ну да…

Храпов растекся в улыбке, и его широкое лицо собралось в большие складки.

– Значит, вы сможете вести еще и немецкий в старших классах! У нас как раз и учителя немецкого не хватает.

Факинг шит.

– Пожалуй, смогу.

– Прекрасно! Педагогического стажа у вас нет, поэтому, сами понимаете, зарплата пока будет маленькая. Но вот через… Через сколько, Маргарита Александровна? – обратился он к сидящей рядом завучу.

Завуч поправила прилизанную прическу и улыбнулась, натянуто, как сотрудник отеля в Таиланде.

– Я думаю, если она годик тут поработает, то-о… Можно подавать на категорию. Будет на сто рублей в час побольше.

– На сто рублей в час! – улыбнулся во весь рот Храпов и взял ладонь завуча в свою руку, протянувшись через весь стол.

– Уверен, вы быстро обживетесь у нас, Анастасия Юджиновна. Каникулы кончатся через неделю, и тогда же сразу приступите к работе. Вы же согласны?

Нет, блин, я не согласна. Пахать за такую зарплату, как он мне предлагает, – себя не уважать. Да еще и дали мне немецкий. Если английский я еще хоть как-то помню, то с немецким у меня беда. Я не знаю его от слова «совсем». Преподы в универе ставили мне «три» в конце четвертого курса со словами «ни на какой работе не берите немецкий, а если возьмете, не говорите, что учились у нас». И вообще, я не люблю детей. Вот эти «сюси-муси», «он же ребенок». Для меня они такие же взрослые люди, только укороченные. Поэтому если я злюсь на них, то в полную силу, если соревнуюсь, то в полную силу, и никаких там поблажек.