Глава 1. Аромат вишни и пыльной дороги
Воздух в Заливе Отрады был густым и соленым. Он обволакивал, как влажное одеяло, прилипал к коже и оставлял на губах вкус далеких странствий. Для Вероники этот воздух пах детством – летними каникулами у бабушки, пирогами с вишней и старыми книгами, страницы которых отсырели и покоробились от морской влаги.
Она стояла на краю пыльной проселочной дороги, ведущей от автобусной остановки к дому Лидии Петровны, и чувствовала себя героиней старого черно-белого фильма. Тот самый момент, когда городская нежность сталкивается с диковатым очарованием провинции. Ее длинное платье в мелкий цветочек и с кружевными манжетами казалось здесь чужеродным пятном, как орхидея на картофельной грядке. Девушка поправила соломенную шляпку и потянула за ручку чемодана на колесиках, который подпрыгивал на ухабах, протестуя против неровного пути.
Мысли были заняты не этим. Она повторяла в уме монолог Ларисы из «Бесприданницы», представляя, как сыграет эту хрупкость и обреченность. Море, маячившее вдали между деревянными домиками, идеально подходило для настроения.
Внезапно тишину, нарушаемую лишь стрекотом кузнечиков и дальним шумом прибоя, разорвал низкий, агрессивный рокот. Из-за поворота, поднимая клубы рыжей пыли, вынесся мотоцикл. Не новый, блестящий, а старый, советский, видавший виды «Урал», рычащий как разъярённый зверь.
Вероника инстинктивно отпрянула, и колесико чемодана предательски свернуло в сторону, отправив всю поклажу прямо на середину дороги. Она сама едва удержала равновесие, шляпка съехала набок.
Мотоцикл с визгом тормозов остановился в сантиметрах от опрокинутого чемодана. Пыль осела, и девушка увидела всадника.
Он был совсем не похож на лирического героя. Короткие тёмные волосы, торчащие ёжиком, простая чёрная футболка с закатанными рукавами, обнажавшая загорелые сильные руки. Но больше всего её поразили глаза. Большие, ярко-зелёные, как морская волна на солнце. Но взгляд в них был дерзкий, изучающий, даже насмешливый. Он смотрел на неё, на её опрокинутый чемодан, на платье в цветочек, и в уголке его рта играла ухмылка.
– Эй, Психея, – голос у него был низкий, слегка хрипловатый, и от этого прозвище прозвучало не как комплимент, а как колкость. – У нас тут не подиум. Дорожное движение, в курсе?
