Глава 1. Пароход «Одиссея»
Море в тот вечер было не просто морем – оно было театральной сценой. Тёмно-синее, чуть маслянистое, с бликами заката, как будто кто-то рассыпал по воде золотую пудру. Воздух пах солью, лимоном и дорогим табаком – смесь, от которой голова слегка кружилась, даже если ты не пил шампанского. А шампанского на борту «Одиссеи» было предостаточно.
Жюльен Бельфонтен стоял у перил, держа в руке бокал с чем-то бледно-янтарным, что официально называлось «аперитивом», а по сути было замаскированным абсентом. Он не курил, не играл в карты, не флиртовал с дамами – он просто смотрел на горизонт и думал о том, как странно, что человек может устать от убийств. Не от страха, не от крови – от самого факта, что за каждым трупом прячется чья-то глупость, чья-то жадность, чья-то боль. И всё это – в одном и том же порядке. Как в плохом театре. С теми же актёрами. С теми же криками. С теми же слезами, выдавленными по заказу.
– Месье Бельфонтен? – раздался за спиной голос, чуть надтреснутый, как будто его владелец только что смеялся или плакал. – Вы ведь тот самый Бельфонтен? Из Марселя?
Жюльен не обернулся. Он знал этот тип вопросов. Люди всегда думают, что если ты расследовал три громких дела – ты уже легенда. А если ты ещё и француз – то вообще почти Пуаро.
– Я тот самый, кто хотел бы допить свой аперитив в тишине, – ответил он, наконец поворачиваясь.
Перед ним стояла женщина лет сорока пяти, в платье цвета морской волны, с жемчужным ожерельем и слишком яркой помадой. В руках – бокал шампанского, в глазах – любопытство, приправленное лёгким вызовом.
– Мари-Клод Дюбуа, – представилась она, протягивая руку. – Моя семья владеет текстильными фабриками в Лионе. Мы едем в Афины – муж хочет купить антикварную виллу. Я – просто хочу солнца.
– Жюльен Бельфонтен, – ответил он, слегка коснувшись её пальцев. – Я еду… никуда. Просто плыву. Без цели.
– О, какой романтизм! – воскликнула она, прикладывая свободную руку к груди. – А я думала, вы едете расследовать что-нибудь жуткое. Убийство, например.
Жюльен усмехнулся.
– Мадам, если бы я ехал расследовать убийство, я бы выбрал поезд. Или самолёт. На пароходе слишком много людей. И слишком много… возможностей соврать.
– Ах, вот как? – она приблизилась, понизив голос. – Значит, вы считаете, что на корабле легче скрыть преступление?
