Предисловие
Глаз, не мигающий веками
Некоторые глаза никогда не моргают.
Не потому что они механические,
не потому что забыли —
а потому что выбрали: смотреть. Бесконечно.
Не вмешиваясь. Не судя.
Не требуя быть увиденными в ответ.
Он смотрел. Веками.
Сквозь города, сквозь людей,
сквозь скрип половиц и запах испуганного хлеба на утренних улицах.
Он был не человеком и не богом.
Он был Пустотой, принявшей форму взгляда.
И если бы кто-то, случайно, встретился с ним взглядом —
почувствовал бы, как с него счищается пыль.
Внутренняя. Оседающая годами в уголках души.
Наблюдение – не бездействие.
Это другое действие.
Тонкое, как волос, натянутый над пропастью.
Оно не требует оружия.
Не требует слов.
Оно точнее любого анализа.
Оно проникает сквозь.
Молчание – это не тишина.
Это выбор не вторгаться.
Выбор быть границей, через которую видно, но не слышно.
Он никогда не объяснял себя. Он просто был.
И этим менял всё.
Его не видно на фотографиях.
Он не выходит в эфир.
Он не подписывает манифестов и не участвует в войнах.
Но он есть. И был. Всегда.
Он – Наблюдатель.
И эта книга – не о нём.
Но о том, что отражается в его взгляде.
О вас.
О мире.
О пылинке на подоконнике, которую никто не замечал.
Может быть, вам тоже случалось чувствовать,
что кто-то смотрит.
Не глазами.
А чем-то глубже.
Не снаружи.
А изнутри.
Это он.
Или то, что осталось от него внутри вас.
Читайте не спеша.
Эта книга не для проглатывания.
Она – для растворения.
Для того, чтобы остаться в тишине чуть дольше обычного.
Ведь иногда, чтобы по-настоящему понять жизнь, нужно просто – смотреть.
Раздел I. Молчаливый свидетель
Глава 1. Он был всегда, просто не звали по имени
Он никогда не приходил. Потому что не уходил.
Когда рождались города, и первые камни ложились в пыль, он уже был там. Склоненный, невидимый, как лёгкий наклон воздуха перед бурей. Люди рождались и умирали, шли в школы, воевали, возвращались. Он оставался.
У него не было имени. Его не записывали в летописях, его не вспоминали за ужином, его не приглашали на похороны. Но он был в каждой сцене, в каждом кадре, на краю каждого дыхания.
Он не дышал громче ветра. Он не светился, не пророчествовал. Он просто знал. Потому что видел.
Дети чувствовали его особенно точно. Они замирали, когда он проходил мимо. Пугались не страха – а присутствия. Того, что невозможно описать. И потому забывали. Быстро. Как забывается прикосновение травы к босой ноге.
