Дверь с лязгом отворилась. В погреб втолкнули щуплого парня, и она тут же захлопнулась.Через пару секунд ее дернули вновь, и в погреб, как птица, развернув страницы влетела книга. Грубый пьяный голос, крикнул.
Изучай! Божий человек! Христу от нас привет! И полицай пьяно хохотнул.
– Ты чего тут? Кто ты, парень? Спросил один из находившихся в погребе бойцов.
– Рядовой, Мальчик Иван! Вытянулся парнишка. Это был щуплый на вид подросток. Внешне, он даже был больше похож на девушку, лет шестадцати. Очень тонкий, стройный, и маленький. Желтые, выгоревшие, как солома волосы, и загар на веснушчатом лице, с тонким носом. Большие, синие, как небо глаза, смотрели на солдат. Он шагнул ближе, и только сейчас, они полностью рассмотрели его. Иван был в форме красноармейца, мешковато висевшей на этой щуплой фигуре, почти подростка.
– Тебе лет то сколько, рядовой, Мальчик Иван? Даже улыбнулся лейтенант, от его вида, и так подходившей его наружности фамилии.
– Семнадцать. Ответил Иван.
– А в армию как попал? – спросил второй, коренастый боец с добрым лицом.
– Год прибавил, – ответил он.
– А тут как? – смотрел на него сверху вниз лейтенант.
– Наши отходили, а я вот уснул у реки. Бродил тут, искал дорогу и вышел на деревню, а она под немцем, – по-детски шмыгнул носом солдатик, прижимая книжку к груди.
– А что это за книга у тебя? – снова спросил коренастый Семен.
– Евангелие от Иоанна, – шмыгнул снова солдат.
– Ты верующий?
– Да, мама с собой дала, – смотрел на бойца мальчик.
– Сам-то откуда? По говору хохол, – интересовался дальше Семен.
– С Таганрога, это рядом с Украиной, – ответил солдат.
– Семен, оставь его в покое! И так дурно, какое-то сборище неудачников! – сказал, теряя интерес к парню, высокий лейтенант.
– Давай хоть выспимся перед смертью, так я устал! – добавил лейтенант. Они сидели тут уже почти сутки, по глупости попавшись полицаям в деревне. Было обидно: солдаты были лучшими в разведроте, и так по дурацки вляпались. Но делать было нечего, разведчики уже всё обсудили. Ситуация явно была безвыходной, и оба они понимали, что, видимо, уже всё! Страха особого не было, была горечь, обида и злость на свою глупость. Бойцы растянулись на полу сырого погреба и попытались уснуть. Не спалось, мысли носились вокруг родных и близких и не давали уснуть пленным; они крутились из стороны в сторону. Мальчик сел в дальний угол этой темницы и, кажется, став на колени, начал тихонько шептать.
