Теплый солнечный луч скользнул по щеке Ланы, и девушка улыбнулась сквозь сон. Томно потянулась, зажмурилась покрепче, не желая расставаться с остатками дремоты, но почти сразу же распахнула глаза. Вздохнула: нахальный солнечный зайчик окончательно разбудил ее. Девушка повернула голову – на соседней подушке мирно посапывал Гор. На его губах блуждала счастливая улыбка, ресницы трепетали – дракону снилось что-то приятное.
Непроизвольно Лана тоже улыбнулась, протянула руку, чтобы убрать упавшую на лицо любимого прядь волос – единственный седой клочок среди его угольно-черной гривы. Но остановилась в нерешительности. Этой ночью Горгорон потратил немало сил на свою истинную, раз за разом поднимая ее на вершину, что была выше самой высокой горы Драконьего хребта. И теперь Лана не будет мешать ему, пусть поспит подольше.
Осторожно девушка вылезла из-под одеяла и, кутаясь в теплый плед, направилась к окну. В Облачной Академии окна не были забраны стеклом. Вместо него их затягивала невесомая магическая завеса, защищавшая внутренние помещения от ветра и холода. И при желании даже совсем слабенький маг, вроде Ланы, мог менять проницаемость этой завесы. Девушка прикрыла глаза, сосредотачиваясь на течениях магических Потоков, и с тяжелым вздохом отворила колдовское окно.
Внутрь сразу же ворвался ледяной высокогорный ветер, внеся с собой ворох снежинок. На дворе стояла зима, мороз тут же ухватил Лану за щеки, запустил колючие пальцы под плед, царапнул нос. Но она не стала закрывать окно. Так и стояла, кутаясь в одеяло, выдыхая облачка пара и любуясь на кружащиеся над горами снежные хлопья и на разноцветные сполохи в снеговых облаках. Души драконов вернулись в родной мир из небытия, и вот-вот должны были воплотиться… но что-то все задерживало их. И каждый день Лана с нетерпением вглядывалась в расцвеченные драконьими магическими Потоками небеса, надеясь, что сегодня уж точно свершится чудо. Волшебные крылатые звери вернуться, и Горгорон больше не будет единственным. Последним из них…
Но время шло, а драконы так и не появлялись, лишь только бередя воображение своей колдовской недосягаемостью.
А дома у Ланы, наверно, уже готовились к праздникам…
