– Нет-нет, прекратите, что вы делаете? Так нельзя, – доносится из-за двери с тихим всхлипом.
– Закрой рот и делай, что велено, – грубо вторит ему мужской голос.
Накрыв ладонью дверную ручку, я пытаюсь осознать происходящее, но выходит плохо. То есть я его осознаю, но оно совсем не укладывается в моей голове.
– Но вы не должны. Я…
– Я сам решаю, что и кому должен! Хватит болтать!
– Но… Ох!
Я всё-таки не выдерживаю и открываю дверь. Чтобы тут же поражённо ахнуть. Ведь на нашей с Гришей супружеской постели он и… невеста нашего сына.
Светловолосая девушка лежит с бесстыдно-широко разведёнными ногами, между которыми удобно устроился Григорий. Белое коктейльное платье средней длины задрано до самых бёдер. Симпатичное личико будущей снохи горит огнём, зелёные глаза прикрыты, она кусает губы и тихонько постанывает, пока мой муж активно хозяйничает пальцами между её ног. Рядом на кровати валяется его серый пиджак и галстук, а рукава белой рубашки подвёрнуты до самых локтей.
– Нет, хватит, я вас прошу, прекратите. Г-григорий Станиславович! Я… Ах!
Девушка пытается оттолкнуть его от себя. Но куда там. Мой муж огромный боров под два метра ростом и с широченными плечами, плюс к сорока пяти годам давно нарастил лишнюю массу. Такого чтоб сдвинуть и одного мужика мало, не говоря уже о хрупкой девушке.
– Мокрая сучка! – выдыхает через сцепленные зубы. – А говоришь, не хочешь.
Меня как кипятком шпарит. Волосы у корней и те приподнимаются. По коже мурашки ужаса бегут.
– Не-ет, – мотает головой Дина, отчего портит свою причёску.
Её уложенные в ракушку светлые волосы теряют гладкость и аккуратность. А вместе с тем и я отхожу от ступора.
– Что здесь происходит? – даю о себе знать.
Едва ли я произношу это достаточно громко. Голос отказывает. Как и мозг будто в коматозе каком-то пребывает. Не со мной. Разве может такое происходить наяву? Может я шампанского лишний бокал выпила и теперь воображение рисует все эти страшные картины? Странно, правда, но в это поверить куда проще, чем в то, что мой муж и невеста нашего с ним сына… вместе. И это в день их помолвки!
А на мой вопрос оба резко замирают, после чего вскакивают на ноги. Дина ахает в очередной раз и принимается спешно поправлять платье. Лицо её горит, она смотрит исключительно в пол, продолжая кусать губы, но теперь уже от чувства стыда.
