Первые лучи солнца окрасили спящий город в розовый цвет. Начальник охраны, Гаяр, сдал смену молодому телохранителю, и остановился на балконе, чтобы полюбоваться видом. Он любил этот город. Почти каждую ночь он лично дежурил у покоев своего Господина. И очередная ночь прошла спокойно.
Гаяр был крепким мужчиной лет сорока. Ему не было равных в рукопашном бою, и Господин часто просил его сражаться с воинами своих гостей на спор. Он сражался. И побеждал. Господин поднимал бокал в его честь, а гости, посрамлённые, опускали глаза. И это было наивысшей наградой Гаяра. Он был преданным!
Этот воин принял назначение служить начальником стражи спустя год после того, как его нашёл умирающим в пустыне и лично выходил его Господин, Великий Царь. Именно он, его Господин, научил его, слабого и больного ходить и говорить заново, вложил ему в руку меч, вернул ему доблесть и честь. И даже доверил свою жизнь. Он ничего не помнил о своём прошлом, но чётко знал смысл и цель своего настоящего- служить Царю и заботиться о его безопасности.
Начальник охраны наблюдал, как первые торговцы начинают выходить на площадь и расставлять свои лавки. Тишина ночи постепенно наполнялась звуками, а серый камень улиц заполнялся яркими красками товаров и одежд. День за днём, созерцая эту картину, Гаяр испытывал чувство удовлетворения и покоя. Настолько ему полюбился этот город. Однако…всегда за этим чувством пряталась тоска. Некие образы, не формируемые сознанием в чёткие формы, но вызывающие щемящую тоску. Воспоминания о доме, оставшиеся там, за чертой.
Прислуга за его спиной скользила по дворцовым лабиринтам, наводя порядки, пока спят придворные вельможи. Он прислушивался, не поворачиваясь, различая тех, кто проходил по коридорам, лишь по звукам шагов. Вот служанка с кувшином воды, идёт, скорее всего, в опочивальню Госпожи. А это чёткий и тяжёлый шаг воинов стражи- дневная смена. А это она… нет, не шаги, аромат благовоний. Адияра, дочь придворного советника. Он знал, что юная дева притаилась за колонной восточного крыла коридора, и наблюдает за ним. Её страсть он чувствовал давно. Но не мог ответить. Не потому, что не позволяло тело- о, нет, его тело горело каждый раз, когда Адияра, в прозрачных одеждах и с кошачьей грацией скользила мимо. Он не отвечал ей взаимностью, так как всё не мог забыть голубые глаза той, что неизменно, каждую ночь приходила к нему во снах.
