Глава 1. Писающий мальчик
Скажите, только честно: вы мечтали в детстве о приключениях? Глупый вопрос? Кто же в детстве не мечтает об этом? Все мечтают… А вот и нет! Я, к примеру, совершенно, абсолютно, ну никогда просто не мечтала ни о каких приключениях. Росла тихой, домашней девочкой и более всего на свете боялась потрясений, способных вмешаться и пошатнуть хрупкий уют моей скромной и очень маленькой по меркам олигархических вселенных жизни. Однако судьба часто смеется над человеком, пусть даже и самым безобидным, подсовывая ему на жизненном пути все новые и новые испытания. На мне же она, кажется, и вовсе развлекалась по полной программе, отрядив уготованные мне приключения не на пору юности и даже молодости, когда на приключения имелись и силы, и желание, а на время зрелости, чего уж там таить, в которое я шагнула некоторое время назад, сама того и не заметив. Впрочем, обо всем по порядку…
Приключение мое, как и полагается приличным приключениям, началось с неприметного факта, который я благополучно упустила из внимания как раз в тот момент, когда следовало его заметить и предотвратить то, что скоро стало непредотвратимым. Помню я те события смутно, лишь то, что около полуночи три молоденькие, но безумно уставшие за долгий рабочий день продавщицы собрались закрывать магазин. И тут перед носом одной из них неожиданно распахнулась входная дверь. В нее, мешая друг другу, кое-как, боком одновременно протиснулись две дамы среднего возраста с подозрительно раскрасневшимися лицами и съехавшими набок, а кое-где и растрепанными прическами. Одной из этих дам, к великому моему стыду, была я. Второй, как показали дальнейшие события, оказалась Танька Дракина – моя бывшая одноклассница, с которой я не виделась до того дня благополучных лет десять и которую, на свою беду, совершенно случайно повстречала на улице всего за несколько часов до описываемых событий.
Со временем я как-то подзабыла, что Танька всегда была несносной, неспокойной особой, этакой сорви-головой в юбке. Вернее, в мини-юбке, поскольку даже во времена нашей внешне невинной молодости она находила в себе достаточно смелости и даже в какой-то степени бесстыдства, чтобы следовать самым последним веяниям западной моды. Помню, она получала за свою приверженность моде справедливые, по тем, конечно, временам, упреки окружающих. То ли дело сейчас. Теперь-то Танька своими ляжками точно никого бы не удивила. Скорее, напугала бы. Но Танька есть Танька, ее уже не исправить. Пусть уже для многих вовсе не Танька, а степенная Татьяна Юрьевна, она все равно продолжала удивлять. Или, вернее, шокировать. Впрочем, я забегаю вперед.
