«Кажется, это последняя попытка спасти режим».
Я перевернулся с левого бока на правый так тяжело, словно на мне лежало не мягкое одеяло, а плита холодного железа весом в тонну.
Глаза открывать не стал – для меня это было неким ритуалом, чтобы сонливость не обошла стороной.
«А что я съем завтра на обед? Вообще обещали дождь. Дождь летом – это чаще всего ливень, причём мощный. Получается, день будет без прогулки».
И мысли в голове вызвали торнадо – сам того не понимая, я открыл глаза и начал внимательно изучать свет отражающихся фар машин в окне.
Жёлтые и красные огни медленно, медитативно меняли друг друга, а после паузы в несколько секунд бордо возвращались на свои позиции.
Время на часах: 01:23.
«А может к черту сон? Может, я заснуть не могу, потому что постоянно думаю о том, как бы быстрее заснуть?»
С этими мыслями я поднял голову с подушки – далее и весь свой корпус.
«Вот только, что мне делать этой ночью?»
И когда левая нога упала не на тапок, а коснулась холодного пола – я взбодрился лучше, чем от крепкого кофе и солнечного света – в голове тут же начали возникать образы – работа в компьютере, сигареты, дым от которых уже въелся в глаза и создавал ощущение постоянного тумана.
Я вышел на открытый балкон – именно на маленьком столике у окна осталась зажигалка и «убийца».
«Хотя, шансы, что сигареты убьют меня – ох уж как малы. Правда ведь?»
Первая затяжка всегда неуверенная, даже у человека с многолетним стажем.
А вот после неё – все сомнения пропадают.
«Конечно, правда. Мой дед пыхтел всю жизнь – помер от старости в восемьдесять семь. Гены у меня хорошие – это главное. Всё самое плохое обойдёт стороной».
Город медленно отходил ко сну – машин на дорогах становилось на одну меньше каждые пять минут, будто парковались они по негласному расписанию.
Да, именно на одну каждые пять минут.
Чем ещё заняться глубокой ночью? Тем более времени ещё много. Лучше искать закономерности там, где их быть не должно. Чем поддаться тревоге и горькому осознанию, что я не могу привести свою жизнь в порядок.
Я кинул окурок в пепельницу и тут же проявил к нему сочувствие: «Тебе одиноко, знаю. Сейчас, подожди», – не грех покурить ещё.
Рука уже тянулась к пачке, когда воздух прорезал острый звук.
