Глава первая. Дом, где снег не таял
В самой глуши северных лесов, на окраине забытой богом и чиновниками деревушки, стоял дом, вокруг которого снег никогда не таял до конца. Даже летом, когда солнце вздымалось высоко и растапливало реки до последней льдинки, когда земля наполнялась паром и хлеба тяжело кланялись к земле, на крыльце этого дома лежали белые сугробы – маленькие, будто сложенные руками детей. Сначала чужаки, случайно забредавшие сюда, принимали это за чудо или колдовство, но старики пожимали плечами и шептали: «Это знак. Это память».
Дом этот принадлежал роду, в котором рождались странные девочки – бледные, как молоко, с глазами такого цвета, будто в них заключены все снега зимнего леса. Старухи говорили, что они не от мира сего: их не учили смеяться громко, они не болели простудой и никогда не согревались у печи. Но самой загадочной из всех была последняя – девочка, которая однажды явилась в дом с вьюгой.
Это случилось в ночь на Рождество. Повитуха Авдотья, старая, почти слепая, рассказывала потом, что в тот вечер ветер выл так, словно в небесах вырывали страницы из книги мира. Молодая женщина, дочь лесоруба, рожала долго, и силы покидали её. Вдруг ветер ударил в ставни, дверь распахнулась, и на пороге вспыхнула белая искра. Авдотья увидела, как умирающая мать вдохнула этот свет – и родила девочку, чьи волосы были белее инея.
Девочку назвали Снегурочкой, хотя в миру у неё было другое имя – забытое всеми, кроме старухи Авдотьи, которая берегла его в сердце, словно ключ от затерянной двери. С того дня деревня изменилась.Каждую весну, когда река вскрывалась ото льда, крестьяне боялись одного: что Снегурочка уйдёт с талой водой и больше не вернётся. Но зима неизменно возвращала её: она появлялась у опушки, улыбалась, и лёд вновь цепко держал землю. Казалось, она сама удерживала холод, и вся деревня зависела от её дыхания.
В доме, где снег не таял, жизнь шла по-своему. Старики кланялись ей, словно святыне, а дети бежали к ней с криком, потому что её смех был чище колокольчиков. Женщины боялись, потому что возле неё мужья становились задумчивыми, а юноши смотрели так, будто готовы были сжечь всё, лишь бы растопить лёд её сердца.
Снегурочка росла, не старея. В ней не менялось ничего: те же глаза, тот же тонкий стан, та же улыбка, холодная и в то же время ласковая, как зимнее солнце. Люди пытались подсчитать её возраст, но каждый раз сбивались, потому что память играла с ними, как ветер с еловыми ветками. Казалось, что она всегда была здесь, всегда жила в доме, где снег не таял.
