Введение – Великая мандала
В Алмазной Сутре Совершенная Мудрость – нечто мощное, потрясающее, действенное. Однако не воображайте, что «Ратнагуна-самчаягатха» обдаст вас мощным порывом ветра.
Здесь Совершенная Мудрость становится очень мягкой, очень нежной, очень ненавязчивой.
«Ратнагуна-самчаягатха» совсем не похожа на «Ваджраччхедику». Она подходит к Совершенству Мудрости, можно сказать, с совершенно иной стороны. Это отражается уже в названии: мы размышляем не над Совершенством Мудрости, которое «рассекает подобно алмазу», а над «строфами о накоплении драгоценных качеств Совершенства Мудрости». Конечно, Совершенство Мудрости осталось прежним, но акценты здесь совершенно иные. Следовательно, прежде чем обратиться к тексту, нам нужно еще раз рассмотреть наши фундаментальные предположения относительно основного предмета «Ратнагуна-самчаягатхи». Иначе нам, скорее всего, с самого начала будут препятствовать тонкие, но важные расхождения в понимании.
Подобно Алмазной Сутре, «Ратнагуна-самчаягатха» посвящена одному-единственному предмету. На самом деле, это предмет обеспечивает поле изысканий для всего свода Совершенства Мудрости. Этот предмет – продвижение Бодхисаттвы. Кто такой Бодхисаттва? Как Бодхисаттва ведет себя, практикует, живет? Что делает Бодхисаттва? И если мы не будем осторожны, мы можем получить ложное представление о природе Бодхисаттвы, исходя из тщательно разработанных деталей, в которых тексты отвечают на эти вопросы. Если исходя из этих размышлений мы начнем представлять себе Бодхисаттву, как высокоинтеллектуальное существо, а Совершенство Мудрости – как высокоинтеллектуальное учение, тогда – глупцы – мы подойдем к вопросу совершенно не с того конца.
Строфы, с которыми мы познакомимся, могут показаться трудными для понимания, но они не интеллектуально сложны – или, по крайней мере, не так сложны, как большинство текстов Совершенства Мудрости. «Ратнагуна-самчаягатха» довольно проста и понятна, по сравнению, к примеру, с Алмазной Сутрой. Если она все же кажется нам несколько пугающей, так может показаться потому, что она идет вразрез со средневековым индийским способом передачи мысли, который, будучи чрезмерно абстрактным и концептуальным, не слишком хорошо подходит для духовного гения буддизма. В особенности, столь беспощадно-концептуальный подход не подходит для задачи, которую стремится решить Совершенство Мудрости, задачи разрушения всего концептуального окружения, на которое опирается этот подход. Понятия опровергаются посредством других понятий: относительно грубые уступают место относительно тонким.
