Тебе приходило в голову придумать какую-нибудь интересную штуковину, за которую человечество было бы благодарно? Сделать удивительное открытие, изобрести полезный прибор или создать шедевр? Как-то раз Дружок тоже решил внести своё имя в историю. Но так как у него не было Гениной мудрости и творческих способностей Розы и Лизы, пришлось взяться за что-то попроще. Впрочем, давай по порядку.
В тот день Дружок и Малыш играли вместе. Дружок с завязанными глазами строил высоченную башню из кубиков с алфавитом. Когда он поставил последнюю букву, башня опасно зашаталась, но… устояла!
Малыш радостно захлопал лапками, а Дружок снял повязку и усмехнулся, с гордостью оглядывая постройку.
– Здорово! Прямо ухты-пухты! – проговорил Малыш, восхищённый ловкостью старшего брата.
– Это я так, просто разминался! – снисходительно отозвался Дружок. – Мне бы кубиков побольше – я бы тебе показал «ухты-пухты»!
– Больше нет, – расстроился Малыш. – Буковки закончились.
Дружок хмыкнул:
– М-да, их всего ничего. Жаль, что в нашем алфавите так мало…
Вдруг он с открытым ртом уставился на башню из кубиков – его осенила блестящая идея!
– Гвоздь мне в кеды! – воскликнул он и бросился вон из комнаты.
Тимоха, закадычный приятель Дружка и сосед по подъезду, был дома.
– Привет! – сказал он, когда Дружок заявился к нему в квартиру.
– Тимоха! Ты хочешь прославиться? – вместо приветствия выпалил Дружок.
– Хочу, – уверенно ответил Тимоха. – А как?
– Легко и просто! – Дружок хитро подмигнул приятелю. – Есть идея на миллион!
И друзья отправились к Барбоскиным, чтобы всё обсудить. Дружок усадил гостя в кресло, а сам принялся расхаживать туда-сюда.
– Скажи мне, друг, сколько букв в нашем алфавите? – начал он.
Тимоха задумался, почесал в затылке.
– А-а-а-а-а… Э-э-э-э… – попытался вспомнить он. – И-и-и-и…
Дружок вздохнул:
– Стыдно, Тимоха! В нашем алфавите…
Тут он осёкся и вдруг выбежал за дверь.
– Малыш! Сколько всего у тебя кубиков?! – крикнул он с порога, ворвавшись в комнату крохи.
– Тридцать три! – отозвался Малыш, всё так же игравший с буквами.
Дружок кивнул и поскорее вернулся к Тимохе.
– В нашем алфавите всего тридцать три буквы! – важно продолжал он. – Ну а почему тридцать три? А не двадцать три или не сорок три, а?
